Том 5. Калина красная

Мы с некоторым волнением предлагаем вашему вниманию нашу последнюю работу – «Печки-лавочки». С волнением вполне понятным, потому что приехали к вам снимать новую картину. Это накладывает на нас дополнительную ответственность. По последней работе вы будете судить, что мы в состоянии сделать. Я потом расскажу о новом фильме, о чем он, почему в вашем городе. А сейчас два слова о том, что вы пришли посмотреть.

Фильм мы снимали год назад, вернее, сдали год назад. Он немного задержался с выходом, но, тем не менее, вышел на экраны, идет по стране, идет, как нам кажется, неплохо. Мы этому очень рады. Хотелось бы, чтобы и вы сегодня его приняли хорошо. Но это от нас теперь уже не зависит, что сделано – то сделано.

О чем фильм, я не буду рассказывать, вы это увидите. Я только хочу обратить ваше внимание на то обстоятельство, что стремились мы исследовать не сюжет фильма, не историю о том, как поехали Иван и Нюра на курорт, к югу, к морю теплому, а исследовали, если так можно сказать, внутренний сюжет, внутреннюю биографию. Меня в данном случае, как автора сценария и режиссера-постановщика, заботило больше не то, как они ехали, не повествовательная часть этого дела, а то состояние души, в котором наш русский человек, крестьянин ныне пребывает и живет. На мой взгляд, это душа хорошая, добрая, может быть, немножко недоверчивая, но это вполне объяснимо. Страна большая. Он не выезжал, положим, так часто на курорт. Собственно, это впервые. Ну и все понятно, с каким он недоверием встречает новых людей.

И все же при всем при том, что в нем живо недоверие к новым людям, это человек большой доброты, д о б р о т ы, что очень важно, очевидно, сегодня, в наше бурное время, в наше такое машинизированное время. Нам бы про душу не забыть. Нам бы немножко добрее быть. Нам бы с нашими большими скоростями не забыть, что мы люди, что мы должны быть... Мы один раз, уж так случилось, живем на земле. Ну так и будь ты повнимательнее друг к другу, подобрее. Вот. А то, в общем говоря – я субъективное мнение свое высказываю, – с машинами, со скоростями немножко про это дело забывается. Какие-то возникают новые проблемы, новые дела...

Дел всегда у человека будет много. Но вот как-то за всем за этим вдруг да выскочит невнимательность, вдруг да забудем что-то. Неосторожным словом можем, например, обидеть, оскорбить походя, и не заметить этого – все вроде дела, дела... Словом, фильм больше вот про это. Лично я старался рассказывать про душу что ли, а не про внешнюю биографию, внешние события. Они что? Они с нами происходят каждый день. А сами с собой мы остаемся пореже. Но, тем не менее, надо, наверное, оставаться. Вот.

В фильме участвовали: героиня фильма – Лидия Николаевна Федосеева. Именитых мало – Санаев, народный артист. Затем мне нравится в этой картине работа, актерская работа Буркова Георгия, который занят и в новом нашем фильме, приедет сюда скоро. Снимались «Печки-лавочки» на Алтае, это моя родина, снимались в Москве и снимались в Ялте. Ялту уж как-то киногруппы не минуют...

Теперь два слова скажу о новой работе. Сразу хочу ориентировать любопытных и тех, кто заинтересуется. Где можно прочитать? Это четвертый номер журнала «Наш современник», который редактирует ваш земляк Сергей Васильевич Викулов. Там напечатана вот эта киноповесть «Калина красная»...

«Печки-лавочки» по жанру ближе к комедии, по крайней мере, юмор мы не старались выкинуть. Юмор облегчает отношения со зрителем. И вообще, смех – это доброе дело.

Сейчас у нас картина будет поближе к драме. Она – об уголовнике. Уголовник... Ну, какого плана уголовник? Не из любви к делу, а по какому-то, так сказать, стечению обстоятельств житейских. Положим, сорок седьмые годы, послевоенные годы. Кто повзрослее, тот помнит эти голодные годы... Большие семьи. Я не знаю, как у вас это было, у нас, в Сибири, это было страшно. Люди расходились из деревень, попадали на большие дороги. И на больших дорогах ожидало все этих людей, особенно молодых, несмышленых, незрелые души.

И как часто тоже бывает – зло более организовано на земле. И люди недобрые, к нашему стыду живущие, иногда случаются более внимательными. Они подбирают таких вот неопытных людей и обращают их в свою веру или приобщают к своему делу. В данном случае получилось так, что приобщили его к воровскому делу. А человечек хороший был. Душа у него была добрая. Но, тем не менее, ему наладили такую вот жизнь... И пошли, значит, тюрьмы, пошли колонии...

И вот ему уже, в общем, сорок лет, а просвета никакого в жизни нет. Но душа-то у него восстает против этого образа жизни. Он не склонен быть жестким человеком. А ремесло его предполагает жесткость, жестокость даже. Отсюда противоречие в его жизни. И вот, собственно, на этом этапе мы и застаем нашего героя – когда он последний раз выходит из заключения. И опять перед ним целый мир, целая жизнь...

И вот на его пути случилась любовь. Ну как любовь?