Иона кончил, крестится;Народ молчит. Вдруг прасолаСердитым криком прорвало:«Эй вы, тетери сонные!Па-ром, живей, па-ром!»– «Парома не докличишьсяДо солнца! перевозчикиИ днем-то трусу празднуют,Паром у них худой,Пожди! Про Кудеяра-то…»– «Паром! пар-ом! пар-ом!»Ушел, с телегой возится,Корова к ней привязана –Он пнул ее ногой;В ней курочки курлыкают,Сказал им: «Дуры! цыц!»Теленок в ней мотается –Досталось и теленочкуПо звездочке на лбу.Нажег коня саврасогоКнутом – и к Волге двинулся.Плыл месяц над дорогою,Такая тень потешнаяБежала рядом с прасоломПо лунной полосе!«Отдумал, стало, драться-то?А спорить – видит – не о чем, –Заметил Влас. – Ой, господи!Велик дворянский грех!»– «Велик, а всё не быть емуПротив греха крестьянского», –Опять Игнатий ПрохоровНе вытерпел – сказал.Клим плюнул. «Эх приспичило!Кто с чем, а нашей галочкеРодные галченяточкиВсего милей… Ну, сказывай,Что за великий грех?»
Крестьянский грех
Аммирал-вдовец по морям ходил,По морям ходил, корабли водил,Под Ачаковым бился с туркою,Наносил ему поражение,И дала ему государыняВосемь тысяч душ в награждение.В той ли вотчине припеваючиДоживает век аммирал-вдовец,И вручает он, умираючи,Глебу-старосте золотой ларец.«Гой, ты, староста! Береги ларец!Воля в нем моя сохраняется:Из цепей-крепей на свободушкуВосемь тысяч душ отпускается!»Аммирал-вдовец на столе лежит…Дальний родственник хоронить катит.Схоронил, забыл! Кличет старостуИ заводит с ним речь окольную;Всё повыведал, насулил емуГоры золота, выдал вольную…Глеб – он жаден был – соблазняется:Завещание сожигается!На десятки лет, до недавних днейВосемь тысяч душ закрепил злодей,С родом, с племенем; что народу-то!Что народу-то! С камнем в воду-то!Всё прощает бог, а Иудин грехНе прощается.Ой, мужик! мужик! ты грешнее всех,И за то тебе вечно маяться!