«Ой, батюшки, есть хочется!» –Сказал упалым голосомОдин мужик; из пещураДостал краюху – ест.«Поют они без голосу,А слушать – дрожь по волосу!» –Сказал другой мужик.И правда, что не голосом –Нутром – свою «Голодную»Пропели вахлаки.Иной во время пенияСтал на ноги, показывал,Как шел мужик расслабленный,Как сон долил голодного,Как ветер колыхал,И были строги, медленныДвиженья. Спев «Голодную»Шатаясь, как разбитые,Гуськом пошли к ведерочкуИ выпили певцы.«Дерзай!» – за ними слышитсяДьячково слово; сын егоГригорий, крестник старосты,Подходит к землякам.«Хошь водки?» – «Пил достаточно.Что тут у вас случилося?Как в воду вы опущены!..»– «Мы?.. что ты?..» Насторожились,Влас положил на крестникаШирокую ладонь.«Неволя к вам вернулася?Погонят вас на барщину?Луга у вас отобраны?»– «Луга-то?.. Шутишь брат!»– «Так что ж переменилося?»..Закаркали «Голодную,Накликать голод хочется?»– «Никак и впрямь ништо!» –Клим как из пушки выпалил;У многих зачесалисяЗатылки, шепот слышится:«Никак и впрямь ништо!»«Пей вахлачки, погуливай!Всё ладно, всё по-нашему,Как было ждано-гадано.Не вешай головы!»«По-нашему ли, Климушка?А Глеб-то?..» ПотолкованоНемало: в рот положено,Что не они ответчикиЗа Глеба окаянного,Всему виною: крепь!«Змея родит змеенышей,А крепь – грехи помещика,Грех Якова несчастного,Грех Глеба родила!Нет крепи – нет помещика,До петли доводящегоУсердного раба,Нет крепи – нет дворового,Самоубийством мстящегоЗлодею своему,Нет крепи – Глеба новогоНе будет на Руси!»Всех пристальней, всех радостнейПрослушал Гришу Пров:Осклабился, товарищамСказал победным голосом:«Мотайте-ка на ус!»– «Так, значит, и „Голодную“Теперь навеки побоку?Эй, други! Пой веселую!» –Клим радостно кричал…Пошло, толпой подхвачено,О крепи слово верноеТрепаться: «Нет змеи –Не будет и змеенышей!»Клим Яковлев ИгнатияОпять ругнул: «Дурак же ты!»Чуть-чуть не подрались!Дьячок рыдал над Гришею:«Создаст же бог головушку!Недаром порываетсяВ Москву, в новорситет!»А Влас его поглаживал:«Дай бог тебе и серебра,И золотца, дай умную,Здоровую жену!»– «Не надо мне ни серебраНи золота, а дай господь,Чтоб землякам моимИ каждому крестьянинуЖилось вольготно-веселоНа всей святой Руси!» –Зардевшись, словно девушка,Сказал из сердца самогоГригорий – и ушел.