Совсем светло. ПозавтракатьМужьям хозяйки вынесли:Ватрушки с творогом,Гусятина (прогнали тутГусей; три затомилися,Мужик их нес под мышкою:«Продай! помрут до городу!» –Купили ни за что).Как пьет мужик, толкованоНемало, а не всякомуИзвестно, как он ест.Жаднее на говядину,Чем на вино, бросается.Был тут непьющий каменщик,Так опьянел с гусятины,Начто твое вино!Чу! слышен крик: «Кто едет-то!Кто едет-то!» НаклюнулосьЕще подспорье шумномуВеселью вахлаков.Воз с сеном приближается,Высоко на возуСидит солдат Овсяников,Верст на двадцать в окружностиЗнакомый мужикам,И рядом с ним Устиньюшка,Сироточка-племянница,Поддержка старика.Райком кормился дедушка,Москву да Кремль показывал,Вдруг инструмент испортился,А капиталу нет!Три желтенькие ложечкиКупил – так не приходятсяЗаученные натвердоПрисловья к новой музыке,Народа не смешат!Хитер солдат! по времениСлова придумал новые,И ложки в ход пошли.Обрадовались старому:«Здорово, дедко! спрыгни-ка,Да выпей с нами рюмочку,Да в ложечки ударь!»– «Забраться-то забрался я,А как сойду, не ведаю:Ведет!» – «Небось до городаОпять за полной пенцией?Да город-то сгорел!»– «Сгорел? И поделом ему!Сгорел? Так я до Питера!Там все мои товарищиГуляют с полной пенцией,Там – дело разберут!»– «Чай, по чугунке тронешься?»Служивый посвистал:«Недолго послужила тыНароду православному,Чугунка бусурманская!Была ты нам люба,Как от Москвы до ПитераВозила за три рублика,А коли семь-то рубликовПлатить, так черт с тобой!»«А ты ударь-ка в ложечки, –Сказал солдату староста, –Народу подгулявшегоПокуда тут достаточно,Авось дела поправятся.Орудуй живо, Клим!»(Влас Клима недолюбливал,А чуть делишко трудное,Тотчас к нему: «Орудуй, Клим!»,А Клим тому и рад.)Спустили с воза дедушку,Солдат был хрупок на ноги,Высок и тощ до крайности;На нем сюртук с медалямиВисел, как на шесте.Нельзя сказать, чтоб доброеЛицо имел, особенноКогда сводило старого –Черт чертом! Рот ощерится,Глаза – что угольки!Солдат ударил в ложечки,Что было вплоть до берегуНароду – всё сбегается.Ударил – и запел: