Том 5. Наука и просветительство

Монография Л. И. Таруашвили о тектонике визуального образа в античности и христианской Европе – это типичный пример междисциплинарного исследования. Однако задача ее вовсе не в том, чтобы единой концепцией охватить самые разные виды художественной деятельности прошлых эпох; общие соображения о природе античной и европейско-христианской культур, о значении первой для развития второй (см., например, с. 139–143, 320–326) если и высказываются в ней, то с осторожными оговорками, как гипотетические выводы из главных положений. Основная проблема данной исследовательской работы, как это видно уже из ее подзаголовка, лежит в области пластических искусств. Соответственно, и судить о том, насколько оправданно предложенное автором ее решение, проще всего профессиональному искусствоведу. Тем не менее книга Л. И. Таруашвили заслуживает самого серьезного внимания и со стороны филолога-литературоведа по причине того, что путь автора к намеченной им конечной цели по необходимости проходит через огромное и разнообразное множество литературно-художественных текстов, через доскональный анализ и углубленное толкование их образного строя.

В ходе такого рассмотрения автор использует найденное им гармоничное сочетание разнородных методик. Суть этого сочетания примерно такова. Пользуясь филологическими процедурами и литературоведческими методами, автор выявляет и описывает визуально-пластические образы литературного текста. Затем, пользуясь методами, разработанными в искусствоведческой науке, он интерпретирует эти выявленные и описанные образы с точки зрения их отношения к тектонике, т. е. к чувственно-наглядному образу устойчивости материального тела. При этом, внимательно разбирая семантику слов и словосочетаний, автор не обходит вниманием и другие уровни текста: от звукового (например, на с. 242–243 разбор фонических экспрессий в оде Горация, выявляющий поэтически значимую аналогию между движением языка читателя и движением ног танцующих персонажей) до повествовательного (например, сравнительный анализ нарративной схемы в рассказах о чудесном спасении постройки у Плиния Старшего и аббата Сугерия на с. 306–308).

Конечно, визуальные образы в литературных текстах и прежде бывали предметом специальных исследований, но случалось это эпизодически; что же до их тектонической стороны, то она и вовсе никогда не была предметом сколько-нибудь последовательного внимания. А между тем, как показал в своей монографии Л. И. Таруашвили, эта сторона весьма существенна, будучи симптоматическим признаком в историческом плане. Особенно важно, что разработанный им метод тектонического анализа автор не только применяет, но также подробно и четко изъясняет в разных местах своей работы (например, во вводных частях глав об античном и средневековом архитектурном экфразисе, с. 274–275, 301–302).

Важно подчеркнуть, что, осуществляя сквозной анализ образов богов, людей, зданий и даже метафор образного мышления в античной и новоевропейской литературе с точки зрения антитезы тектоническое/атектоническое, Л. И. Таруашвили остается далек от упрощенного отождествления атектонического с эффектом бесплотной легкости (с. 13–14). Последний – это лишь законченное выражение атектонического. Как отмечает автор, анализируя архитектурную символику в Вульгате и в литературе Средних веков, даже эффект косной тяжести по сути своей атектоничен, ибо косвенно, через ассоциацию с идеями дремоты и сна связан с идеей особой легкости (с. 48–50). Тектоника – это образ свободного стояния, и атектоническое не противоположно, но внеположно ей (с. 13–14). В связи с этим автор формулирует положение об атектоническом как особом проявлении амбивалентности образа. Тем самым он намечает выход к иной, отдельной теме, которая, однако, остается в монографии неразработанной, поскольку требует специального рассмотрения.

Единообразие подхода к памятникам самого разного рода тщательно выдержано, и это позволяет делать убедительные сопоставления и широкие обобщения. Одна из главных причин, по которым такое аналитическое рассмотрение текстов оказывается весьма эффективным, – это особенность еще одного метода, самостоятельно разработанного и примененного автором монографии. Метод состоит в последовательном выявлении исторически обусловленного характера связи между тектоникой образов и их аксиологическим рангом. Автор исходит из убедительной предпосылки, что основным показателем той эстетической ценности, какую могла иметь тектоника для поэтической фантазии определенной исторической эпохи, является не количество тех или иных тектонических характеристик в поэтических текстах данной эпохи само по себе (хотя и это тоже важный признак), а то, с какими – положительными или отрицательными – ценностями внеэстетического порядка (религиозного, этического, гносеологического и т. д.) систематически увязываются эти тектонические характеристики.