Том 5. Наука и просветительство

Я строю комнаты на въезде
Для патентованных созвездий,
Для преждевременных утрат
И для изданий Айпетрат278

.

Ко мне стихи приходят в гости,

В передней оставляют трости
И удивляются порой,
Что бутерброды не с икрой.

Они по-прежнему учтивы,

Они не спрашивают, чьи вы,
Прощают слабости пера
И уверяют, что пора —

Пора идти к словам на послух,

Пора писать стихи для взрослых,
Искать ремесел в тех ремеслах,
Где ежеутренний листок
И девушка наискосок.

А я им говорю: не надо

Державинского лимонада,
Не надо слов, не надо строк,
Не надо веток на восток. —

Не все ль равно, на чьей странице

Под вами скрипнет половица?
Зачем же множить стих на стих? —
Я знаю вас до запятых.

Я провожу их, попрощаюсь;

Узнать при встрече обещаюсь;
Они помашут за столбом,
Растают в небе голубом;

А я вернусь до поздней ночки

Перебирать чужие строчки,
Где перехлестнутый висок
И девушка наискосок.

(Из домашнего альманаха «Общая тетрадь»)

ИЗ РАННИХ СТИХОВ

Проникнуться, почувствовать, узнать,
Что знал я раньше только по рассказам,
И вас, полузнакомую, назвать
Своей мечтой и солнцем кареглазым.

Надолго-долго в сердце сохранить

Случайные улыбки, взгляды, речи;
Всю жизнь на полугодья разделить —
От встречи – и до следующей встречи.

Исписывая дневники свои

Еще не высказанными словами,
Пытаться, не осмеливаться и —
Откладывать до новой встречи с вами.

Вновь перебрав все, что пережито,

Шептать стихи на смятом изголовье,
И славя, и кляня судьбу за то,
Что юность начинается любовью.

1952

О ЛЮДЯХ В НАУКЕ

О «КРАТКОЙ, НО ДОСТОВЕРНОЙ ПОВЕСТИ О ДВОРЯНИНЕ БОЛОТОВЕ» В. Б. ШКЛОВСКОГО 279

Год назад, в конце 2004 года, я собрался с духом спросить у Михаила Леоновича Гаспарова совета по поводу переизданий В. Б. Шкловского. Михаил Леонович сразу предложил переиздать «Болотова» и сказал, что, когда пересказывал Геродота280, книга Шкловского была для него образцом. Мне это показалось очень большим комплиментом, потому что Геродота Михаил Леонович пересказал замечательно: все, что запоминаешь из многократных перечитываний, что повторяешь и пересказываешь из большущего тома Геродота – все находишь в крошечной книжечке, и при этом не упущена ни одна подробность, не засохло ни одно живое движение, которое сохраняешь, как строчку любимого стихотворения. После «Рассказов Геродота» по-настоящему чувствуешь, что Михаил Леонович действительно мог переводить стихи с русского на русский.

Через несколько недель Михаил Леонович не только прислал мне текст Предисловия для публикации, но и договорился о ней в издательстве «Согласие». Текст был еще раз изменен, потому что Михаил Леонович предложил напечатать «Житие архиерейского служки» вместе с «Болотовым» и перечитал книгу (перечитывать «Болотова» для этого Предисловия необходимости у Михаила Леоновича не было). В январе 2005‐го от Михаила Леоновича пришло письмо: «Найти потерянное „не“ или что-то подобное мне будет, наверное, так же сложно, как Вам, – только внимательным перечитыванием. У меня просьба: перелистайте „Служку“ еще раз, там на полях несколько раз стоят мои очень бледные карандашные кружки: это я отмечал какие-то мои сомнения, но, к сожалению, не все, потому что не решался портить книгу. Простите!»