Читаем Том 5. Переводы. О переводах и переводчиках полностью

101 «Энеида», XI, 631 (Битва троянцев с рутулами)После того как сошлись в третий раз они в жарком сраженье,Все смешались ряды и рванулся на воина воин…«Энеида», VI, 268 (Эней в подземном царстве)Так незримые шли одни они в сумраке ночиЧерез бесплотное царство, пустынную храмину Дита…102 «Георгики», III, 267 (Любви подвластны все животные)Так не ярится, однако, никто, как ярятся кобылы:Пыл сама в них Венера влила, когда челюстямиДревних потнийских квадриг было пожрано Главково тело…«Энеида», III, 240 (Борьба с гарпиями)…Знак подает Мизен с высокого камняПолою медью, друзья набегают для нового боя,Чтоб омерзительных птиц морских искалечить железом…103 «Энеида», X, 892 (В бою убит конь Мезенция)Он встает во весь рост, копытами вздыбившись в воздух,Бьется, всадника сбив, и сам ему рушится следом,Выбросил ногу вперед, и подмял, и ничком налегает…«Энеида», IX, 398 (Нис приходит на помощь Евриалу)Видит: пред ним Евриал, обманутый местом и мраком,Шумом врагов застигнут врасплох, чужими рукамиСхвачен, опутан, влеком, против множества тщетных попыток…104 «Энеида», X, 699 (Мезенций в бою)…Долихонова сына он ГебраНаземь простер, Латага за ним и бегучего Пальма —Бьет он Латага скалой, огромною горною глыбой,Рот подминает и лик врага, а Пальму поджилкиПерерубает колен и бросает бессильного в корчах…«Энеида», XII, 748 (Эней преследует Турна)Тем не меньше Эней, хотя от удара стрелоюМедлят колени под ним, препятствуя быстрому бегу,Мчит за трепещущим вслед, на пяту наступает пятою…105 «Энеида», VII, 362 (Амата не хочет выдавать дочь за Энея)«Ты ли, отец, ни себя не жалеешь, ни дочери нашей,Ни меня, наконец, из чьих материнских объятий,Дальше коварный стремясь, с первым ветром умчит нашу деву?..»«Энеида», VI, 406 (Сивилла показывает Харону золотую ветвь)«Это троянский Эней, благочестьем и бранями славный,Сходит к отцу своему в преисподние тени Эреба!Если не тронешься ты столь зримой любовью сыновней —Эту ветвь (и открыла тот сук, что скрывался одеждой)Ныне признай!..»106 «Буколики», X, 27 (Боги сочувствуют влюбленному Галлу)Пан, Аркадии бог, пришел, — мы видели сами, —Красный, как сурик, как кровь бузинных налившихся ягод, —«Будет ли мера?» — спросил. Но Амуру нимало нет дела!107 «Энеида», XII, 312 (Неожиданное нарушение перемирия)А благочестный Эней с безоружной простертой рукоюИ с обнажившимся лбом заклинал своих ратников криком:«Стойте! куда вы? Зачем вскипает нежданная распря?..»«Энеида», VII, 66 (Знаменье царю Латину)Пчелы тучей густой (о, даже рассказывать дивно!)С шумом к лавру тому примчались сквозь воздух прозрачный,Сели на самом верху, сплетясь ногами с ногами,И неожиданным роем на ветке зеленой повисли…108 «Энеида», III, 658 (Рассказ об ослепленном киклопе)Только он это сказал — над самою горной вершиной,Видим, громадой возник и над овчим держится стадомСам пастух Полифем, направляясь к знакомому брегу, —Чудище страшное это, большое, тупое, слепое…109 «Энеида», X, 788 (Эней пытается добить раненого Мезенция)…Эней ободренныйВидит тирренскую кровь, рукою проворною меч свойОн подымает от бедр и над трепетом, пылкий, возносит…110 «Энеида», I, 159 (Эней пристает к ливийскому берегу)Есть в укромных местах залива удобная пристань:Остров ее заслонил, бока подставляя прибою, —Волны дробятся о них и расходятся в легкие круги…«Энеида», XI, 224 (Засада Турна против Энея)Есть в долине крутой поворот, пригодный в сраженье,Чтоб обмануть врага: где густою листвою дорогуЧерные склоны теснят, где труден вход для входящих,Узок зев горловин и вьются недобрые тропы…111 «Энеида», VIII, 392 (Венера обнимает Вулкана)…Знакомый по членамЖар пробежал и в кости проник, разомлевшие дрожью:Так иногда меж туч грозовых, разорванных громом,Щель огневая, блеснув, опояшет сверканием небо…«Энеида», VII, 84 (Царь Латин у оракула)А озабоченный царь чудесами к оракулу Фавна,Вещего старца-отца, поспешает на склоны лесныеТой Альбунейской горы, где священная в роще пространнойВлага звучит, и душным она испарением дышит.112 «Энеида», VI, 563 (Эней у ворот Тартара)Вещая жрица в ответ: «О вождь прославленный тевкров,Чистому стать никому не дано на порочном пороге…»113 «Энеида», VII, 568 (Долина Ампсанкта — вход в преисподнюю)Полость ужасная там, и отдушины грозного ДитаЯвлены, там Ахеронт, прорвав бездонную пропасть,Зев в земле тлетворный разверз, там Эриния скрылась,Гнусное всем божество, облегчив и землю и небо.«Энеида», VI, 240–241 (Авернская пещера — вход в преисподнюю)Мимо нее не могли никакие крылатые птицыПуть безопасный держать — такое из черного зеваТам дыханье летит, возносясь к небесному своду…114 «Энеида», VII, 480 (Фурия на охоте ссорит троянцев с латинами)Ярость внезапную тут стигийская вдунула деваВ псов, знакомым лесным тревожа запахом ноздри,Чтобы рванулись они, горя, за оленем. И этоСтало началом всех бед, поселян воспалило на битву.115 «Энеида», XI, 530 (Турн становится в засаду)Юноша рвется туда, спеша по путям небезвестным,И занимает притин, и таится в лесах вероломных…116 «Энеида», V, 858 (Бог Сна губит кормчего Палинура)Только лишь первый покой расслабил неждавшему члены,Вот он сверху налег, и с куском кормового настила,И с кормовым веслом Палинура в прозрачные волныОн низвергает, вотще зовущего ближних на помощь…«Энеида», IX, 743 (Бой Турна с Пандаром)Молвил. На это в ответ узловатое, с толстой короюОн, изо всех напрягшихся сил, копье запускает, —Ветер отвеял копье, отвратила Сатурния рану…118 «Энеида», XI, 804 (Смерть амазонки Камиллы)…А она дуновенья не чует,Звука не слышит, древка не видит, летящего в ветре,В грудь нагую пока не вонзилось копье, и глубокоВ тело проникло оно, упиваясь девической кровью…119 «Энеида», II, 53 (Лаокоонт перед троянским конем)«…Что там ни есть, я данайцев боюсь и дары приносящих!»Так он сказал, и копье огромное мощною мышцейЧудищу в бок устремил, в скругленное скрепами чрево.Встало оно, трепеща, впилось в потрясенные недра,И задрожала утроба, и стоном наполнилась полость.120 «Энеида», XI, 816 (Смерть Камиллы)Вытащить хочет копье она, обмирая, но тщетно —В самые ребра вошел железный конец в ее ране…121 «Георгики», III, 442 (Болезни скота)Овцы чесоткою злой больны, коль дождливая стужаВ плоть проникает до самых глубин, или страшной зимоюСнежный мороз; а еще — коль на стриженых пот остается,С них не отмытый, иль куст ободрал им колючками кожу…«Энеида», XI, 817 (Смерть Камиллы)Вытащить хочет копье она, обмирая, но тщетно —В самые ребра вошел железный конец в ее ране…122 «Энеида», IV, 690 (Умирающая Дидона)Трижды она поднялась на одре, опираясь на локоть, —Трижды пала на одр; и, блуждая очами в высокомНебе, света искала она, и стонала, увидев.123 «Энеида», X, 770 (Мезенций и Эней встречаются в бою)Так Мезенций шагал в своем исполинском доспехе.Издали взвидев его, Эней во вражеском строеВыйти навстречу готов. А тот остается, не дрогнув,Ждет могучего духом врага и недвижно громаден.124 «Георгики», III, 110 (Кони на скачках)То пригнувшись к земле, то вскинув над нею копыта,Словно по воздуху мчатся пустому, вздымаяся в вихре;Не отдохнуть ни на миг: песок лишь вздымается желтыйСледом, и в спину им пеною дышат летящие сзади.«Энеида», V, 852–853 (Палинур борется со Сном)«…Я ли Энея (ужель?) вероломному ветру и небуВверю, столько уж раз обманутый мнимою тишью?»Так говорит он в ответ; налегая на брус путеводный,Не ослабляет он сил, а очи возводит к светилам…126 «Энеида», VI, 122 (Эней молит сивиллу допустить его в Аид)«…Разве не вызвал отселе Орфей жены своей душу,Вверясь фракийской кифаре своей и струне сладкозвонной,Разве не выкупил брата Поллукс, по смертной дорогеСнова и снова верша свой путь? Поминать ли ТесеяИли Алкида? Мой род ведь и я возвожу к Громовержцу!..»«Энеида», II, 52 (Лаокоонт мечет копье в деревянного коня)Встало оно, трепеща, впилось в потрясенные недра,И задрожала утроба, и стоном наполнилась полость.127 «Энеида», XII, 276 (Битва троянцев с рутулами)Дрот попадает из них в одного в середине, где шитыйПояс сжимает живот и края кусает застежка;Юношу дивной красы, сиявшего в блеске оружий,Он поражает насквозь и на желтый песок простирает…«Энеида», VI, 647 (Орфей в Элисейских полях)Здесь и фракиец, служитель святынь, в одеянии длинном,Мерным стопам плясунов семизвучными вторит струнами,То в них перстами, а то ударяя зубом слоновым…128 «Энеида», V, 327 (Состязание в беге)И на последнем уже перегоне, усталые, к самойЦели они подошли, — как Нис, поскользнувшись на капляхКрови, упал, злополучный, в том месте, где тельчие жертвы,Почву кругом оросив, на зеленые брызнули травы…129 «Энеида», V, 199–200 (Состязание в гребле)…Изо всех они сил соревнуя,К веслам припали; дрожит медь кормы от широких ударов,Море навстречу бежит, дыхание частое зыблетЧлены, сохнут уста, пот по лицам стекает ручьями…131 «Энеида», XI, 818 (Смерть Камиллы)Вытащить хочет копье она, обмирая, но тщетно —В самые ребра вошел железный конец в ее ране.Никнет тело, скользит, и гаснут застывшие в смертиВзоры ее, и с ланит уходит пурпурный румянец.«Георгики», III, 381 (Приворотное зелье — гиппоман)Тут-то у кобылиц та слизь истекает из паха,Коей названье дано «гиппоман — кобылье безумье»:Тот гиппоман, за которым на пастбища мачехи злыеХодят, сбирая, и трав добавляют, и слов наговорных…
Перейти на страницу:

Все книги серии Гаспаров, Михаил Леонович. Собрание сочинений в 6 томах

Том 1. Греция
Том 1. Греция

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его исследований. В первый том включены работы Гаспарова по антиковедению, главным образом посвященные Древней Греции. Наряду с аналитическими статьями, составляющими основное содержание тома и объединенными в тематические группы по жанровому и хронологическому принципу, в издание входят предисловия и сопроводительные статьи к переводам древнегреческих памятников. В них предельно сжато и ярко характеризуется как творчество отдельных поэтов (например, Пиндара), так и художественная специфика целого жанра (эпиграммы или басни). Эти статьи неотделимы от собственно переводов, фрагменты которых включены в каждый тематический раздел, поскольку в понимании Гаспарова перевод – едва ли не главная форма осмысления античного наследия. Главная в том числе и потому, что своей важнейшей задачей он считал приблизить к пониманию античности максимально широкую аудиторию. Потому этот том открывается «Занимательной Грецией» – одновременно и самым «ненаучным», и самым популярным трудом Гаспарова, посвященным древности. В нем как нельзя лучше прослеживается идея, объединяющая все столь разнообразные работы ученого: сделать античные тексты и античных авторов не просто понятными, но и говорящими языком естественным и близким читателю современной эпохи.

Михаил Леонович Гаспаров

История
Том 2. Рим / После Рима
Том 2. Рим / После Рима

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Гаспаров прежде всего знаменит своими античными штудиями, хотя сам он называл себя лишь «временно исполняющим обязанности филолога-классика в узком промежутке между теми, кто нас учил, и теми, кто пришел очень скоро после нас». Он также много занимался Средними веками и особенно много – переводил. Во втором томе собрания сочинений М. Л. Гаспарова представлены работы о литературе древнего Рима и о латинской литературе последующего периода, в основном средневековой. Они предназначались для изданий разного профиля и сами поэтому имеют разножанровый характер: панорамные картины больших историко-литературных периодов, тонкие портреты виднейших древнеримских поэтов, глубокие аналитические разборы отдельных произведений. Связывает обе части тома одна из главных для Гаспарова тем – история, содержание и судьба античной риторики, а также интерес к поэзии – от Катулла и Овидия к средневековым вагантам. В этом томе, как и в предыдущем, исследования М. Л. Гаспарова сопровождаются его художественными переводами, работа над которыми велась параллельно с научными изысканиями.

Михаил Леонович Гаспаров

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Том 3. Русская поэзия
Том 3. Русская поэзия

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Во всех работах Гаспарова присутствуют строгость, воспитанная традицией классической филологии, точность, необходимая для стиховеда, и смелость обращения к самым разным направлениям науки.Статьи и монографии Гаспарова, посвященные русской поэзии, опираются на огромный материал его стиховедческих исследований, давно уже ставших классическими.Собранные в настоящий том работы включают исторические обзоры различных этапов русской поэзии, характеристики и биографические справки о знаменитых и забытых поэтах, интерпретации и анализ отдельных стихотворений, образцы новаторского комментария к лирике О. Мандельштама и Б. Пастернака.Открывающая том монография «Метр и смысл» посвящена связи стихотворного метра и содержания, явлению, которое получило название семантика метра или семантический ореол метра. В этой книге на огромном материале русских стихотворных текстов XIX–XX веков показана работа этой важнейшей составляющей поэтического языка, продемонстрированы законы литературной традиции и эволюции поэтической системы. В книге «Метр и смысл» сделан новый шаг в развитии науки о стихах и стихе, как обозначал сам ученый разделы своих изысканий.Некоторые из работ, помещенных в томе, извлечены из малотиражных изданий и до сих пор были труднодоступны для большинства читателей.Труды М. Л. Гаспарова о русской поэзии при всем их жанровом многообразии складываются в целостную, системную и объемную картину благодаря единству мысли и стиля этого выдающегося отечественного филолога второй половины ХХ столетия.

Михаил Леонович Гаспаров

Литературоведение
Том 4. Стиховедение
Том 4. Стиховедение

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности.В четвертом томе собраны его главные стиховедческие работы. Этот раздел его научного наследия заслуживает особого внимания, поскольку с именем Гаспарова связана значительная часть достижений русского стиховедения второй половины XX века.Предложенный здесь выбор статей не претендует на исчерпывающую полноту, но рассчитан на максимальную репрезентативность. Помимо давно ставших классическими, в настоящий том вошли также незаслуженно малоизвестные, но не менее важные труды Гаспарова, в соседстве с которыми тексты, отобранные самим автором, приобретают новое качество. Эти работы извлечены из малотиражных изданий и до сих пор были труднодоступны для большинства читателей.Также здесь представлены его энциклопедические статьи, где четко и сжато сформулированы принятые им определения фундаментальных понятий стиховедения.Труды М. Л. Гаспарова по стиховедению остаются в числе важнейших настольных справочников у всех специалистов по истории и теории стиха.

Михаил Леонович Гаспаров

Литературоведение

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение