Том 5. Переводы. О переводах и переводчиках

М. — О царский дом, радостно тебя увидеть
После Трои, но горестно оплакать,
Ибо ни единый очаг на свете
Не терзался такой круговертью бедствий.
³⁶⁰

Я уведал, что АгамемнонПринял смерть от руки супруги,
Когда плыл я сквозь Малейские прибои:
Встал из вод вещун мореходный,
Нелживый Главк, сын Нерея,
³⁶⁵ И прорек мне прямыми словами:
«Менелай, твой родной лежит во прахе,
Пав от жены в последнем омовеньи!» —
И наполнил слезами меня и плывших.
А коснувшись Навплийской суши
³⁷⁰ И уже пославши сюда супругу,
Когда чаял я объять объятьем
Ореста, Агамемнонова сына,
С Клитемнестрой, обоих благополучных, —
То услышал от неких рыболовов
³⁷⁵ О нечестивом убийстве Тиндариды.
Где же грешник, скажите мне, девицы!
Когда я уплывал под Трою,
Был он у нее на руках дитятей,
И его я, увидев, не узнал бы.
³⁸⁰ О. — Я — Орест, которого ты взыскуешь,
Сам готовый поведать о всех невзгодах.
Но позволь мне прежде припасть к коленям,
Пусть и без просительской ветви:
Выручи! Ты в пору явился.
³⁸⁵ М. — Боги! что вижу! Не покойник ли ожил?
О. — Да, я вижу свет, но от горя мертв.
М. — Дик твой вид, и кудри косматы.
О. — Не страшен вид, но страшны дела.
М. — Сурово смотришь ты сухими зрачками.
³⁹⁰ О. — Минуло тело, осталось имя.
М. — Не таким ждал я тебя увидеть.
О. — Я убийца матери: в этом — всё.
М. — Слышал; сдержись от недобрых повторений.
О. — Сдержусь, но не сдержится демон, мстя.
³⁹⁵ М. — Но что с тобою? Какие снедают хвори?
О. — Совесть: сведомость страшного греха.
М. — Невнятен сказ, а лишь внятное разумно.
О. — Гложет меня тоска…
М. — Бог суровый, но умолимый.
⁴⁰⁰ О. — …и безумье, казнь за материнскую кровь.
М. — С какого дня безумье? давно ли?
О. — С того, как над матерью встал курган.
М. — Дома или у погребенья?
О. — Ночью, при сборе материнских костей.
⁴⁰⁵ М. — Был ли кто поддержать твое тело?
О. — Пилад, со мной деливший кровь и смерть.
М. — Какими призраками встают недуги?
О. — Три девы видятся, и все — как ночь.
М. — Я их знаю: имен не надо.
⁴¹⁰ О. — Да: их, грозных, лучше не звать.
М. — И они бушуют за матереубийство?
О. — Погоня, погоня, и нет конца.
М. — Кто зло свершил, тот от зла и мучься!
О. — Но есть оправданье моей вине.
⁴¹⁵ М. — Только не смерть: это неразумно.
О. — Сам Феб велел мне зарезать мать.
М. — Он ли не знает добра и правды!
О. — Есть боги в небе, мы их рабы.
M. — Но твоей беде Аполлон не в помощь?
⁴²⁰ О. — Он медлит: таков обычай богов.
М. — А давно ли мать испустила душу?
О. — Шесть дней: могильный прах не остыл.
М. — Быстро же взыскали материнскую кровь.
О. — Пусть я не мудр, но я друг друзьям.
⁴²⁵ М. — Месть за отца пошла ли тебе на пользу?
О. — Нет: бесплодна медлительность богов.
М. — А с горожанами каково ты ладишь?
О. — Мерзок всем: со мною не говорят.
М. — И ты не очистил рук от крови?
⁴³⁰ О. — Куда ни пойду, на домах запор.
М. — Кто из граждан требует твоего изгнанья?
О. — Иак, ненавистник Трои и отца.
М. — Я понял: он мстит за смерть Паламеда.
О. — Не мне: я сам стражду за троих.
⁴³⁵ М. — Кто же остальные? друзья Эгисфа?
О. — Они надмеваются надо мной.
М. — И скиптр Агамемнона тебе не отдан?
О. — Нет; а скоро отнимут и жизнь.
М. — Как, если можешь сказать понятней?
⁴⁴⁰ О. — Сегодня — голосованье о нас.
М. — Решат: изгнанье, казнь иль спасенье?
О. — Решат: побить камнями или нет.
М. — И ты не бежишь, не шагнешь через границу?
О. — Медные латы — кольцом вокруг.
⁴⁴⁵ М. — От Аргоса или от врагов порознь?
О. — От Аргоса, на мою погибель.
М. — Ах, несчастный! Ты у последней грани.
О. — Лишь в тебе надежда спастись от смерти!
По счастью придя к несчастным,
⁴⁵⁰ Удели друзьям от своих благополучий,
И чтобы не быть единственным в счастье,
Возьми и от нас долю наших бедствий:
Этим ты долг свой отцу отплатишь.
Кто не приходит в беде на помощь,
⁴⁵⁵ Тот лишь словом друг, а не делом.