Том 5. Путь к большевизму

Наше горе, однако, не в том, что много работы, что устаем, — не в этом беда. Беда вот в чем: те, которых мы защищаем, за кого боремся с опасностью для жизни, — зачастую не понимают нас. Нам приходится их убеждать, что работаем мы для них, а не для себя, что рабочие организации необходимы, что без организации они сами погибнут. Вот примерная речь обороняющегося оратора:

— Товарищи. Ну, что вы делаете, что вы говорите? Подумайте только, что вы говорите и в какую бездну толкаете сами себя. Вы голодны, вы устали, измучились, а мы, — мы, идущие впереди вас, что же, — мы сытые, что ли? Мы получили за октябрь те же 5–6 фунтов, что получили и вы. До сих пор мы изумлялись вашему долготерпению, вашей организованности… Мы также исстрадались и устали, но от работы все-таки не уходим, мы до конца решили остаться на своих мучительных постах. Как вы сами-то думаете, что нас держит на этих постах?

Ведь мы кипим словно в адском котле. Так не лучше ли было бы нам бросить эту работу и уйти на другое дело? Заработка, что ли, я, например, не найду? Наоборот, я служу бескорыстно, я на стороне могу заработать в два-три раза больше, чем зарабатываю здесь. Да и кто меня удержит? Скажу вот завтра, что не хочу работать — и баста. И долой из этого котла. Больше буду зарабатывать и жить буду совершенно спокойно. А я все-таки не иду и не уйду, пока вы сами не отзовете меня из Совета. Так поймите же, что работа наша совершенно бескорыстна, она направлена единственно и исключительно на вашу пользу. Ну, если мы нехороши, — отзовите; выберете других, идите сами — с богом, мы уступим вам свои посты, — только оставьте свои рабочие организации, не уничтожайте их… Вот, в чем вся надежда наша на победу. Состав и в комитете и в Совете может быть неудачным.

Против этого мы не говорим. Переизберите, пошлите туда более надежных, пошлите хороших работников, но сами-то организацию храните.

Храните, товарищи, или знайте, что рабочее движение обречено на гибель, как только прикроются ваши организации. Знайте, что темные силы не дремлют, это они подбивают вас на такое страшное дело, это — ваши убежденные враги и подкупленные негодяи, — вот, кто кричит о необходимости разогнать рабочие организации. Доверяйте Совету. Он на страже ваших интересов. А из комитетов, словно из гнезда, слетаются в Совет ваши же посланники; там они заявляют о ваших нуждах. Многое нам, товарищи, не удается; многое не по силам тяжело, не по уму сложно; во многом мы ошибаемся. Что же, судите, — от этого мы и сами не отказываемся. Судите и указывайте как надо делать, — за это поблагодарим. Но не вините, потому что нас винить не за что. Мы работаем для вас и эту мысль необходимо, наконец, усвоить, а усвоив, запомнить, что ошибающемуся товарищу нужна братская помощь, дружеский совет, а не брань, не крики обвинения, не угрозы. Угрозами делу не поможешь. Да и не запугаешь нас, — слишком много этих угроз слышим мы каждый день и со всех сторон.

Подумайте над этим и помогайте нам по-товарищески, иначе работать в одиночку становится непосильным.

Вот примерная речь.

Уйму приходится тратить времени на уговоры своих же товарищей, на уверения, что мы им друзья, а не воры какие-нибудь, что работаем в их пользу и т. д. и т. д.

Времени понапрасну пропадает больше половины. А время теперь так дорого.

Вот привалила толпа с биржи труда: давай работы! А где мы ее возьмем? Куда мы денем эти две с половиной тысячи числящихся за биржей? Производство ведь не раздвинуто, оно даже не переходит на мирный порядок, оно все еще в том же хаотическом состоянии, что и прежде. Что делать? Надо организовать общественные работы. Но ведь это легко сказать. А где вы денег, например, возьмете?

В банке ресурсы снова подходят к концу, у города денег нет.

В банке хотя и поставлен наш комиссар, но этим еще дело не оканчивается, — деньги взять не штука, да будут ли они поступать-то сюда регулярно. Вот запятая-то в чем.

Рабочим выдают грошевые авансы, да и то не на всех фабриках.

Стачка кончилась, на работу стали, но о минимуме ведь до сих пор ничего неизвестно. Согласительная комиссия мнется на одном месте, и к нам доходят только глухие слухи, что минимум установлен в 5 1/2 или 6 руб. в день.

С фронта приезжают солдаты-рабочие. Куда их девать?