Том 5. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть первая

Как бы то ни было, союз был заключен 26 января 1855 года. Имея в виду впоследствии потребовать возможно более высокую плату за свои услуги, Сардиния пожелала вступить в коалицию не в качестве простого наемника союзных держав (как предполагала Англия), а как контрагент, равноправный с другими договаривающимися сторонами, за свой страх и риск. В виду этого она предложила выставить вспомогательный корпус численностью в 15 000 человек, который должен был остаться под командой пьемонтского генерала, и согласилась принять предоставленную ей Англией субсидию для содержания этой маленькой армии не иначе, как в качестве займа. Можно сказать, что из этого договора родилось объединение Италии.

Пьемонтский парламент понял все патриотическое значение этого союза и присоединился к смелой политике Кавура без особого сопротивления. Вскоре после того (в апреле 1855 г.) войска под начальством генерала Ламарморы отправились на восток. Они сражались там очень хорошо, особенно в битве при Черной речке (16 августа), и содействовали удачному окончанию войны.

Поэтому, когда Австрия, опасаясь, чтобы Наполеон III назло ей не возбудил революционного движения в Италии, побудила наконец своими угрозами Россию положить оружие, то она уже не могла воспрепятствовать появлению Пьемонта на Парижском конгрессе. В июле 1855 года Наполеон III объявил о своем намерении привлечь Сардинию (Пьемонт) к участию как в опасностях, так и в выгодах войны: «Опасности, почести, выгоды, — сказал он, — все должно быть разделено поровну». Вскоре после этого Виктор-Эммануил и Кавур были приняты как в Париже, так и в Лондоне с подчеркнутой благосклонностью, и «коронованный карбонарий» попросил их изложить, что он может сделать для Италии (ноябрь— декабрь 1855 г.).

Кавур на Парижском конгрессе. На конгрессе, открывшемся в феврале 1856 года, Сардиния заняла место, совершенно не соответствовавшее ее действительному значению. Целый ряд затруднений был улажен благодаря посредничеству Кавура, что значительно увеличило его собственный престиж, а следовательно и престиж его страны. Под конец все державы, за исключением Австрии, начали оказывать ему знаки внимания[147]. Ни для кого не было тайной, что стремления Пьемонта встречают поддержку со стороны Наполеона III. Поэтому никто не удивился, когда после подписания Парижского трактата председатель конгресса Валевский, министр французского императора, основываясь на врученной ему 27 марта Кавуром ноте о печальном положении Италии, счел нужным обратить внимание высокого собрания на ненормальное и прискорбное положение Церковной области. По его словам, для папы наступила пора отказаться от присутствия в его владениях австрийских и французских войск, а для этого он должен упрочить свою власть с помощью хороших учреждений. Переходя затем к обзору положения в остальных государствах полуострова, Валевский заявил, что в некоторых из них, особенно же в королевстве Обеих Сицилии, крайности абсолютистской реакции и господствующий там неслыханный произвол с роковой неизбежностью подготовляют новые революционные вспышки. Итак, представленные на конгрессе державы должны обратиться с предостережением к тем монархам, которые, как, например, неаполитанский король, злоупотребляют репрессиями по отношению к людям «заблудшим, но не развращенным».

Эти предложения, поддержанные Кавуром, вызвали, как и следовало ожидать, резкий протест Австрии, так что конгресс не решился вынести по этому вопросу никакого постановления. Но Валевский, подводя итог прениям, мог констатировать, что австрийские делегаты не возражали против необходимости вывести иностранные войска из папских владений, если только эта операция не будет угрожать никакой опасностью «св. престолу», и что большинство уполномоченных признало важное значение гуманных мероприятий, которые следовало бы провести правительствам Апеннинского полуострова и, в особенности, королевству Обеих Сицилии (8 апреля 1856 г.).