Том 5. Великий князь московский Иоанн III Васильевич и его время, 1462–1505 гг.

Таким образом, в Москве прямо объявили, что не хотят слышать о сватовстве до заключения мира, который потому Литва должна заключить на всей воле московского князя, т. е. уступить ему все его недавние примыслы, ибо он прямо объявил, что все, чем он владеет, – его собственность. И эта собственность увеличивалась беспрестанно на счет Литвы: в начале 1493 года приехали служить к великому князю московскому князь Семен Федорович Воротынский с племянником, князем Иваном Михайловичем, оба с отчинам; мало того, дорогою князь Семен овладел двумя литовскими городами – Серпейском и Мещовском. За Воротынскими погнались воевода смоленский пан Юрий Глебович да сын известного московского беглеца, князь Семен Иванович Можайский, и взяли назад Серпейск и Мещовск. По Иоанн не хотел отдавать раз взятое; он послал против них племянника своего, князя Федора Васильевича Рязанского да еще несколько воевод с большим войском, которому Глебович и Можайский не осмелились противиться, укрепили города заставами (гарнизонами), а сами побежали к Смоленску. Сила московская пришла под Мещовск и взяла город без сопротивления, заставу литовскую отослали в Москву, земских и черных людей привели к присяге Иоанну; Серпейск сопротивлялся, был взят с бою, разграблен и сожжен, сожжен был также Опаков; повсюду земские и черные люди приведены к присяге за Москву, ратные люди, сидевшие в осаде по городам, и большие городские люди числом 530 разосланы в заточение по московским городам. В то же время двое других воевод, князь Данило Щеня и князь Василий Иванович Патрикеев, сын Ивана Юрьевича, взяли Вязьму, князей вяземских и панов привели в Москву; великий князь пожаловал их прежнею отчиною Вязьмою и приказал им себе служить. Тогда же приехал служить в Москву князь Михайла Романович Мезецкий и привел пленными двух родных братьев, которых сослали в Ярославль. Из Литвы в Москву приезжали князья с отчинами, из Москвы в Литву перебежал один какой-то Юшка Елизаров, и скоро потом гнездо литовских доброжелателей было окончательно истреблено в Москве: в январе 1493 года на Москве-реке в клетке были сожжены князь Иван Лукомский да Матвей Поляк, толмач латинский; послал князя Лукомского в Москву еще король Казимир, взявши с него клятву, что или убьет великого князя Иоанна, или ядом окормит, и яд свой к нему прислал, который был вынут и послужил уликою; Лукомский оговорил и князя Федора Бельского, что хотел бежать в Литву; Бельского схватили и сослали в заточение в Галич; схвачены были и двое братьев Селевиных, родом из Смоленска, которые посылали человека своего с грамотами и вестями к литовскому великому князю Александру, одного брата засекли кнутом до смерти, другому отрубили голову. Так говорил летописец; по всем вероятностям, упомянутые люди, живя в Москве, служили князю литовскому, но, как видно, не было ясных доказательств относительно участия Казимира в намерении погубить Иоанна, потому что последний в сношениях с Литвою ни разу не упоминает об этом; после, уже в княжение Василия Иоанновича, московские бояре, вычисляя пред литовскими послами все неприязненные поступки Казимира и Александра, ни слова не упомянули о деле Лукомского.

Между тем пересылки не прекращались: посланец Патрикеева, ездивший от него с письмом к Заберезскому, привез от последнего новое письмо; Заберезский уведомлял, что он говорил с князем епископом и панами Радою, которые все желают мира и родственного союза между государями, хочет этого и сам великий князь Александр и отправляет послов в Москву; но до их отъезда хотелось бы получить ручательство в успехе посольства, пойдет ли дело вперед к доброму концу? «Как вы своего государя чести стережете, – писал Заберезский, – так и мы: если великие послы вернутся без доброго конца, то к чему доброму то дело пойдет впредь?»