Том 6

— О Сэнди, ты пришла наконец!.. Как я тосковал по тебе! Сядь рядом со мной… не покидай меня… никогда больше не покидай меня, Сэнди, никогда, никогда… Где твоя рука? Дай мне руку… вот так, дорогая, все теперь хорошо, я снова счастлив… Мы счастливы снова, правда, Сэнди? Ты такая неясная, ты расплываешься, как туман, как облако, но ты здесь, и это такое блаженство… я держу тебя за руку, не отнимай у меня свою руку, я недолго буду держать ее, я скоро… А где наша крошка?.. Алло-Центральная!.. Она не отвечает. Спит, может быть? Принеси ее, когда она проснется, и дай мне потрогать ее ручки, ее личико, ее волосы и попрощаться с нею… Сэнди! Да, ты здесь. Я на минуту забылся и думал, что ты ушла… Давно я болен? Наверно, давно; наверно, больше месяца. А какие сны мне снятся! Странные и страшные сны, Сэнди! Сны, более похожие на действительность, чем сама действительность, — бред, конечно, но такой отчетливый! Мне снилось, что король умер, мне снилось, что ты в Галлии и не можешь вернуться домой, мне снилось, что была революция… в фантастическом бреду мне чудилось, будто Кларенс, я и горсточка моих курсантов сражаемся против всех рыцарей Англии! Но даже не это было самым странным. Мне снилось, будто я человек из другого века, из грядущего века, и это казалось мне действительностью! Ну да, будто я был внезапно перенесен из того века в наш, а потом опять в тот век, и очутился вдруг, одинокий и всем чужой, в незнакомой мне Англии… и будто между мной и тобой лежит пропасть в тринадцать веков! Между мной и моим домом, моими друзьями! Между мной и всем, что дорого мне, всем, ради чего стоит жить! Ужасно… Ужаснее, чем ты можешь себе представить, Сэнди. Ах, посиди со мной, Сэнди, не оставляй меня ни на минуту, не давай мне опять потерять рассудок. Смерть — вздор, пусть она приходит, лишь бы не было только тех снов… те сны для меня пытка… Я не в силах их больше терпеть… Сэнди!..

Еще некоторое время он несвязно бормотал, потом затих: смерть, видимо, приближалась. Внезапно пальцы его стали шарить по одеялу, и я понял, что наступает конец. Когда горло его сжала предсмертная судорога, он слегка приподнялся и, казалось, прислушался, затем сказал:

— Труба?.. Это король! Спускайте мост! Людей на стены замка!.. Потушите…

Он готовил свой последний «эффект», но так и не довел его до конца.

Настоящий перевод «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» печатается по американскому изданию «Харпер энд брозерс» 1899 года.

КОММЕНТАРИИ

«ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГЕКЛЬБЕРРИ ФИННА» И «ЯНКИ ИЗ КОННЕКТИКУТА ПРИ ДВОРЕ КОРОЛЯ АРТУРА»

Повести Твена «Приключения Гекльберри Финна» и «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» относятся к расцвету его творчества.

Первоначальный замысел «Приключений Гекльберри Финна» возник у Твена сразу после завершения «Приключений Тома Сойера». В письме к своему другу писателю Гоуэлсу от 5 июля 1875 года, сообщая об окончании повести о Томе Сойере, он добавляет: «Придет время, я возьму мальчугана 12 лет и проведу его по жизни (это будет рассказ от первого лица). Только не Тома Сойера, он не годится». В следующем, 1876 году Твен приступил к работе над «Приключениями Гекльберри Финна»; однако, написав несколько более четверти книги, отложил рукопись в сторону и вернулся к ней вплотную лишь в 1883 году. В конце 1884 года «Приключения Гекльберри Финна» вышли в Англии и в начале 1885 года — в США.

Продолжительные паузы в работе над книгой обычны в писательской практике Твена, но этот шестилетний перерыв в работе над «Гекльберри Финном» сыграл, по-видимому, решающую роль в кристаллизации окончательного замысла повести. Первые главы «Приключений Гекльберри Финна», написанные в 1876 году, служат как бы продолжением «Приключений Тома Сойера». Замена центрального героя существенно меняет группировку материала в повести и его освещение. Тем не менее в этих главах «Гекльберри Финна» еще не чувствуется намерения автора далеко отойти от трактовки социального материала и от художественной манеры, характерных для первой повести.

Конец 70-х и начало 80-х годов XІX века были важным рубежом в американской общественной жизни. Сделка северных капиталистов с имущими классами южных штатов резко ограничила демократические достижения Гражданской войны и свела на нет формально провозглашенное политическое равноправие негров. Американский город и американская деревня все сильнее испытывали гнет капитала. Позицию Твена в эти годы еще нельзя назвать антикапиталистической, но в нем неуклонно крепнет критическое отношение к буржуазному порядку.