Том 6

Испании. Единственное недоразумение возникало из-за того, что Озэма считала Изабеллу повелительницей всего христианского мира, а не какого-то одного государства, потому что в представлении индианки даже Луис и Мер¬ седес были особами царского рода. Хотя Изабелла и ожидала встретить девушку необы¬ чайной красоты, однако, увидев Озэму, она замерла от изумления, пораженная природным изяществом ее дви¬ жений, сиянием счастья на смуглом лице индианки и благородством осанки. Озэма уже освоилась с- одеждой, которая на Гаити показалась бы ей невыносимым бреме¬ нем. К тому же Мерседес, желая, чтобы её новая подруга выглядела как можно лучше, заставила ее надеть свои драгоценности, которые придавали гаитянке совершенно особую, дикую прелесть. Развернутая чалма, подарок Луиса, и сейчас окутывала ее плечи, а на груди сверкал крестик Мерседес — самое дорогое для Озэмы украшение. — Просто какое-то чудо! — воскликнула королева, когда Озэма, стоя на другом конце комнаты, грациозно склонилась, приветствуя ее. — Беатриса, неужели это прелестное существо ничего не знает о боге? Но, даже если разум ее непросвещен, ее простая душа должна быть непорочна, а сердце — чисто! — Все это так, сеньора, — отозвалась маркиза. — Несмотря на все, мы с моей воспитанницей уже полюби¬ ли Озэму и готовы считать ее: Мерседес — своей подругой, а я — своей родственницей. Величественно и спокойно королева приблизилась к Озэме, которая ожидала ее, склонившись и не поднимая глаз. — Принцесса, — обратилась к ней Изабелла, — при¬ ветствую вас в наших владениях! Адмирал был прав, когда выделил столь высокую и достойную особу из числа тех, кто предстал перед глазами толпы. Как всегда, он проявил осмотрительность и глубокое уважение к свя¬ щенной монаршей личности. — Адмирал! — с живостью воскликнула Озэма: она уже давно знала, как произносить этот титул Колумба. — Адмирал — «мерседес»! Изабелла — «мерседес»! Луис — «мерседес», сеньора королева! — Беатриса, что она этим хочет сказать? — удивилась Изабелла. — Почему принцесса присоединяет имя твоей 398

воспитанницы к титулу Колумба, моему имени и даже к имени графа де Льера? — Сеньора, благодаря какому-то странному заблуж¬ дению она вообразила, что «мерседес» по-испански озна¬ чает все прекрасное, все совершенное, и, когда она хочет что-либо особенно похвалить, то прибавляет это слово. Вы заметили, ваше высочество, она даже объединила имя Мерседес с именем Луиса! Когда-то мы искренне желали этого союза, но теперь он, по-видимому, невоз¬ можен, и сама она заинтересована в нем меньше всего. — Действительно, странное заблуждение! — прогово¬ рила королева. — Но оно не случайно* Должно быть, оно вызвано какими-то особыми причинами. Но кто, кроме твоего племянника, Беатриса, мог произносить при ней имя твоей воспитанницы, да еще так, что принцесса приг няла его за синоним совершенства? — Сеньора, неужели это возможно? — воскликнула Мерседес, и яркий румянец окрасил ее бледные щеки, а в глазах на мгновение блеснула радость. Почему же нет, девочка? Может быть, мы были слишком поспешны в своих суждениях о графе и приня¬ ли за ветреность то, что на самом деле говорит о его пре¬ данности тебе? — Увы, сеньора, если бы это было так, Озэма не по-< любила бы его столь самозабвенно! — А с чего ты взяла, дитя мое, что принцесса испы¬ тывает к графу нечто большее, чем просто признатель¬ ность за его заботы о ней и благодарность за то, что он оказал ей неоценимую услугу? Беатриса, здесь какая-то жестокая ошибка! — Боюсь, что нет, сеньора! — возразила маркиза. — В чувствах Озэмы трудно ошибиться: она слишком наивна и неопытна, чтобы их скрывать. В первый же час после встречи с нею мы узнали, что она отдала Луису свое сердце, — оно так чисто, что ему даже не пришлось его за¬ воевывать! И это не просто восхищение моим племянни¬ ком, а настоящая страсть, такая же горячая, как солнце ее родины, о котором мы слышали от адмирала. — А разве можно увидеть дона Луиса во всем блеске воинской славы и не оценить его? — воскликнула Мерсе¬ дес. — Разве можно быть с ним рядом долгие дни плава¬ ния и не плениться добротой его души? 399