Том 6

зрений), — но я нигде не наблюдала обычаев, которые с каждым часом открываю на этом судне. — Каковы же ваши подозрения? Взор, полный страстной материнской тревоги, брошен¬ ный в ответ, испугал бы всякого, кто более привык раз¬ мышлять над порочностью человеческой натуры, нежели чистое существо, кому этот взгляд предназначался; но в душе Джертред этот взгляд вызвал лишь смутное чувство страха. — Почему вы смотрите на меня такими глазами, мать моя! — воскликнула она, наклоняясь и умоляюще касаясь рукой плеча наставницы, как бы желая вывести ее из за¬ думчивости. — Я все объясню. Лучше знать самое худшее, чем обречь тебя на гибель. Я не доверяю этому кораблю и никому, кто на нем плавает. Никому? *— Никому. На флоте его величества могут встретиться дурные и злонамеренные люди, но нам нечего бояться: ведь если не боязнь бесчестья, то страх наказания будет нам за¬ щитой. — Боюсь, что преступные души, собравшиеся здесь, не знают иных законов, кроме собственных страстей, и не признают власти, кроме, той, что избрали себе сами. В таком случае, они пираты! Они и есть пираты. 6— Пираты? Все? •— Наверное. Там, где один преступен, никто не уйдет от подозрения. ^ Но, дорогая сударыня, мы же знаем, что среди них есть один, кто наверное невиновен, — ведь он попал сюда вместе с нами при обстоятельствах, когда обмана быть не могло. Этого я не знаю. Подлость столь многолика и столь разные люди оказываются подлецами! Боюсь, что в этой каюте собраны единственные, кто может полагать себя честными на этом судне. Джертред потупила взор, и губы ее задрожали от не¬ удержимого волнения и от какого-то чувства, неизъясни¬ мого для нее самой. — Ведь нам известно, откуда взялся наш новый зна¬ комый, — сказала она вполголоса. — Стоит ли зря винить 714

его, даже если подозрения ваши справедливы в отноше¬ нии других? — Пускай я несправедлива к нему, но будем предпо¬ лагать худшее. Возьми себя в руки, моя дорогая, сюда идет наш юный слуга; может быть, нам удастся что-ни¬ будь выведать. Миссис Уиллис красноречивым жестом предложила своей воспитаннице овладеть собой и сама быстро при¬ дала лицу выражение безмятежности, которое обмануло бы и более опытного человека, нежели мальчик, медленно спускавшийся в каюту. Джертред отвернулась, а ее на-* ставница заговорила с юношей мягким, участливым го- лосом. — Родерик, дитя мое, начала она, — у тебя уже глаза слипаются. Видно, ты недавно служишь на судне? — Достаточно давно, чтобы не засыпать во время вахты, — холодно отрезал мальчик. — В твои годы лучше быть под крылышком заботли¬ вой матери, нежели под началом боцмана. Сколько тебе лет, Родерик? — Я прожил довольно, чтобы стать мудрее и луч¬ ше, — ответил он, и тень задумчивости пробежала по его лицу. — Через месяц мне минет двадцать. — Двадцать? Ты смеешься надо мной, шалун! — Разве я сказал двадцать, сударыня? Пятнадцать бу¬ дет куда ближе к истине. — Это другое дело. И сколько же лет из них ты про¬ вел в море? — По правде сказать, только два года, хотя они ча¬ сто кажутся мне десятью, а порой думается, что прошел всего лишь день. — Ты слишком романтичен, дитя мое. Тебе нравится это ремесло воина? — Воина? — Конечно. Разве те, кто служит на корабле, по¬ строенном для войны, не становятся воинами? — О да, безусловно, наше ремесло — война. — И тебе уже довелось видеть ее ужасы? С тех пор как ты служишь, судно побывало в сражениях? — Это судно? — Конечно, это. Разве ты плавал на другом? — Никогда. 715