Том 6

когда он в своих восторгах и клятвах становился слишком смел или впадал в преувеличения, она останавливала его мягко, но достаточно решительно. Беседа их продолжалась более часа, и вряд ли стоит говорить, что оба снова и снова клялись друг другу в верности и Луис бессчетное количество раз давал обеты никогда не жениться на другой. Когда пришло время расставаться, Мерседес открыла маленький ларец, где хра¬ нились ее драгоценности, и достала оттуда небольшой крестик, усыпанный сапфирами. — Я не дарю вам свою перчатку, чтобы вы носили ее на своем шлеме на турнирах, — сказала она, вручая Луису залог своей любви. Пусть этот святой символ напоми¬ нает вам о^фдщей великой цели и о той, кто будет ждать исхода вашего предприятия с не меньшим нетерпением и тревогой, чем сам Колумб! Глядя на него, вы сможете читать свои молитвы. Эти камни — сапфиры; они счи¬ таются залогом верности. Так пусть же верность будет залогом вашего благополучия, пусть эта вещица поможет вам сохранить -любовь к той, кто ее подарил. Все это было высказано с грустной и легкой улыбкой, ибо в час разлуки Мерседес испытывала одновременно и тяжесть невыносимого горя, и полную уверенность в своей собственной любви. Сацфировый крестик был сам по себе ценным подар¬ ком, но Луису он показался еще дороже благодаря зна¬ чению, какое вложила в этот дар Мерседес. Вы позаботились о моей душе, любимая, — с улыб¬ кой проговорил юноша, снова и снова целуя крестик. — Теперь, если даже правитель Катая и не перейдет в хри¬ стианство, можете ;быть спокойны — я тоже не приму его веру! Боюсь только, что любой мой подарок покажется вам жалким и ничтожным по сравнению с вашим бесцен¬ ным даром. Одну прядь ваших волос — вот все, чего я хочу, Лу¬ ис, ответила девушка. ^ Вы ведь знаете, я не нуждаюсь в драгоценностях! ^ Если бы в думал, что вид моих спутанных волос доставит вам удовольствие, я бы отправился в плавание с тонзурой, как у священника, или обрился наголо, как неверный! Но у Бобадилья есть свои фамильные драго¬ ценности, и невеста Бобадилья будет их носить. Это оже¬ релье, Мерседес, досталось мне от матери. Говорят, когда- 147

то оно принадлежало королеве. Но из всех, кто его но¬ сил, вы будете самой достойной, любимая! — Я не могу отказаться от вашего дара, Луис, — от^ ветйла Мерседес. — И все же я принимаю его с трепетом, потому что вижу в различии наших подарков разницу между нашими характерами. Вы выбрали блеск и рос¬ кошь, которые со временем ведут к пресыщению и ни¬ когда не дают^ полного удовлетворения, а я своим жен¬ ским сердцем избрала постоянство. Боюсь, что какая-ни¬ будь блестящая восточная красавица скорее вызовет ваше восхищение, чем скромная кастильянка, у которой нет иных достоинств, кроме верности и любви! Юноша бурно запротестовал, и Мерседес подарила ему на прощание нежный и долгий поцелуй. Она разрыдалась на груди Луиса: в самый последний миг все ее чувства вырвались наружу, вся душа излилась в слезах. С трудом оторвался Луис от своей любимой. А вечером того же дня, в скромной одежде и под вымышленным именем, он цустился в путь к порту, где его уже ожидал Колумб. Глава XI Но где Гарольд, печальный странник мой? Он вновь стихии волн себя вверяет. Никто не машет вслед ему рукой, Никто о нем притворно не рыдает, Он суету людскую презирает И прочь стремится: здесь он всем чужой. Байрон, «Чайльд-Г арольд» Не следует думать, будто вся Европа следила за на¬ шими мореплавателями. В ту пору еще не было газет, которые так быстро, с торгашеской деловитостью разносят по свету правду и, видимо, искони неотделимую от нее ложь. Лишь немногие избранные знали о предстоящем путешествии Колумба. Поэтому никто из придворных не обратил внимания на исчезновение Луиса де Бобадилья, а если кто и заметил его отсутствие, то подумал, что он отправился в один из своих замков или снова пустился скитаться по свету, за что его немало порицали, считая подобное времяпрепровождение недостойным знатного, человека. 148