Том 6. Дураки на периферии

Ольга. Он не говорил, он любил. Он добрый был ко всем и сильный, другие были рядом с ним как маленькие, а он не понимал и считал всех важными и умными, он боялся, что я встречу кого-нибудь лучше его и уйду от него… Ах, какой он странный и простой, — если бы он узнал тогда всю тайну моего сердца, но я стеснялась ему говорить о своей любви, я молчала… Теперь бы я сказала!

Ольга улыбается, веселеет, воображение минувшего счастья проходит по ее лицу. Она встает.

Ольга(положив свои руки на невидимые плечи любимого человека, слегка танцует возле стола). Мы с ним часто танцевали, когда детей укладывали спать…

Пашков. А музыку кто играл — радио?

Ольга. Нет, мы без музыки, на что нам музыка!.. Мы слушали свое сердце.

В то время как повеселевшая Ольга танцует, глаза Пашкова наполняются неподвижными слезами. Он молча следит за Ольгой.

Ольга проводит рукой по волосам невидимого человека и целует его в невидимое лицо.

Пашков и Ольга по-прежнему сидят за столом, друг напротив друга.

Ольга. Что с вами?.. Вы о детях, о жене вспомнили? Вы сильно любили свою жену?

Пашков. Как мог, Ольга Васильевна… Как мог, так и любил.

Ольга. Расскажите мне о своей жене, а я о муже вам расскажу.

Пашков(после молчания). Моя жена была на вас похожа…

Пашков делает робкое движение рукой, лежащей на столе, в сторону Ольги. Ольга берет его руку и осторожно откладывает ее от себя.

Ольга. А мой муж на вас непохож.

Пашков подымается, он осторожно берет свою куртку, которой были укрыты ноги спящего Петрушки, и одевает шапку.

Ольга достала из стола ломоть хлеба, намазывает его слоем варенья или повидло, накрывает сверху другим ломтем и подает бутерброд, завернутый в бумагу, Пашкову. Пашков берет, печальный и восхищенный.

Затемнение.

Яркий весенний день. двор общежития, где живут Ивановы. Во дворе Петрушка копает большой лопатой землю под огород. Недалеко от Петрушки сидит на молодой траве Настя с книжкой на коленях, но смотрит она на него, на плывущие облака, на летящих птиц, около Насти стоит знакомая нам плошка с цветком, на котором заметно, что вырос один листик. Поодаль видна электростанция; теперь здание ее достроено, фасад на три четверти уже выкрашен в светлую краску, сияющую на солнце, и сейчас фасад докрашивают маляры — видны их маленькие фигурки с большими кистями; со стороны станции доносится приглушенное расстоянием монотонное пение машин; изредка, на очень краткое время, из труб станции с большой скоростью вырывается черный дым, но сейчас же переходит в серый, в светлый и вновь делается невидимым.

Петрушка(не отрываясь от работы он следит за Настей). Читай, читай буквы вслух — куда на небо глядишь, там нет ничего!

Настя(читает по книге). А-ба, ба-ба, ба-ня…

Петрушка. А два да три — сколько?

Настя. два да три? Раз, два, три потом четыре и пять. Пять!

Петрушка. А три да еще семь!

Настя. Три да семь?.. Три да семь — девять!

Петрушка. Это гривенник, дурочка… дважды семь — сколько?

Настя. дважды семь?.. дважды семь — двадцать семь, вот сколько.

Петрушка(довольный). Ну, правильно.

Настя. Нет — это еще сколько-то? Ты сам не знаешь.

Петрушка(сердито). знать ты должна, а не я. А я тебя проверяю.

Настя(отгоняя мух от цветка). Его мухи кусают. Ему больно?

Петрушка(усердно копая землю). Пускай кусают, не помрет.

Появляется безногий инвалид, передвигается он, однако, самостоятельно, за спиной у него полный вещевой мешок. Инвалид останавливается возле детей; он широколиц, упитан и внешне добродушен.

Инвалид. Попить у вас найдется?

Петрушка(Насте). Принеси ему воды в кружке.

Настя подымается, идет в дом за водой.

Инвалид. А кроме воды ничего нету — молочка нету?

Петрушка. А ты откуда, ты на войне был?

Инвалид. А то где же, у тетки что ль!

Петрушка. Настя! Воды не надо — молока налей ему в кружку!

Инвалид. Полную.

Петрушка(Насте вослед). Полную! А у нас отец тоже на войне.

Инвалид. Сейчас все там. А как его зовут-то?

Петрушка отвечает.

Инвалид. А по фамилии?

Петрушка отвечает подробно.

Инвалид. Ну, все!

Петрушка вопрошающе, с безмолвной тревогой глядит на инвалида. Петрушка, сообразив что-то, быстро убегает. Инвалид сорвал былинку, сжевал ее. Петрушка возвращается с фотографией отца и показывает ее инвалиду. Инвалид взглянул на фотографию.

Инвалид. Все, малый!.. Ну ничего, и без отца можно жить!

Петрушка. А я с отцом хочу!

Инвалид. Ишь какой! Стерпишь и без отца… У нас в батальоне этих Ивановых целых четверо было, все полегли, — что ж делать-то! А твой-то отец не на поле лег, я в одном госпитале с ним находился, и он все жив был, а уж потом должен скончаться: ранение большое у него, жить нельзя. Я правду тебе говорю!

Петрушка. Врешь!

Настя подносит инвалиду кружку молока. Инвалид берет кружку и выпивает молоко.

Петрушка бросает лопату, хватает Настю за руку.

Петрушка. Отец наш помер!