Том 6. Истории периода династии Цзинь, а также Южных и Северных династий

Чжу Сюй доложил ему: «Се Ши и Се Сюань не только не прислушались к моему совету, но еще и высокомерно заявили о своей победе над нами!». Фу Цзяню стало не по себе, когда он услышал это. Он и Фу Жун поднялись на городскую башню и осмотрели лагерь армии Цзинь, расположенный на восточном берегу реки Фэйшуй. Они увидели, что лагерь цзиньцев стоял порядком, строгими рядами. Деревья и трава на холме Багун позади лагеря были такими густыми, что, когда дул ветер, они раскачивались и были похожи на солдат (отсюда пошел фразеологизм «трава и деревья кажутся солдатами» в значении «у страха глаза велики»). Фу Цзянь вдохнул холодный воздух и, вспомнив слова Се Ши, немного встревожился. Фу Цзянь обернулся к Фу Жуну: «А у цзиньцев хватает людей и коней. Как видно, битва будет нелегкой!».

Через несколько дней Се Ши и Се Сюань отправили человека с посланием, чтобы циньская армия отступила, освободила место на западном берегу реки и ожидала переправы цзиньцев через реку для сражения. Фу Цзянь согласился, не раздумывая. Но Фу Жун и некоторые из его генералов возразили: «У нас много людей, поэтому нам лучше удерживать позицию и ждать удобного случая для прорыва». Фу Цзянь покачал головой и сказал: «Мы можем немного отступить, это не повредит. Зато потом, не дожидаясь, пока они все переправятся, начнем атаковать. Победа нам обеспечена». Он никак не мог предположить, что в этот раз все пойдет не по плану. Большинство циньских солдат были ханьцами или сянбийцами. Между ними изначально не было полного единства, а когда они услышали приказ отступать, то решили, что сражение отменили и, нарушив порядок, побежали назад. Чжу Сюй был среди солдат и кричал: «Циньская армия потерпела поражение! Бегите скорее!». Как только солдаты слышали это, они паниковали и мчались во весь опор. Фу Жун, как ни старался, остановить бегущих не мог. А цзиньскому войску, которое в это время переправлялось через реку, вид бегущего врага придал сил. Они быстро пересекли реку и погнались за циньцами, резали и убивали их без разбора. Осенний ветер дул сильными порывами, издавая свистящий звук, а вдалеке слышался крик журавлей. От страха бегущим циньским воинам в свисте ветра и криках журавлей слышались крики преследующего врага (отсюда появился фразеологизм «ветра шум и крики журавлей» в значении «впасть в панику»). Они бежали еще быстрее. Таким образом, еще до встречи с противником циньская армия пришла в хаос и была разгромлена. Коня Фу Жуна повалили в толпе, сам он упал на землю и, не успев подняться, был убит налетевшим цзинцем. Фу Жун не был сторонником вступления в войну, однако погиб одним из первых — какая несправедливость!

О дальнейшем можно даже не говорить. Циньская армия потеряла больше половины воинов, включая убитых и тех, кто убежал. Поход на Цзинь закончился, едва начавшись. Фу Цзянь, перебрав в памяти все произошедшие события, раскаялся. Закрыв лицо руками, убитый горем, он говорил: «Я не прислушался к советам своих министров. С какой репутацией мне теперь управлять страной?». Армия была рассеяна, и ему ничего не оставалось, кроме как с небольшим отрядом людей вернуться в Чанъань. Вожди племен, бывших вассалами Ранней Цинь, узнав о поражении Фу Цзяня, один за одним объявили о независимости. Север, который не так давно был единым, снова раскололся.

Когда сяньбийская армия напала на Чанъань, Фу Цзянь приказал своим людям оставаться на защите города, а сам, чтобы отвлечь врага, с небольшими силами ускакал в горы. Неожиданно его окружило войско цянов. Предводитель войска Цян, Яо Чан, раньше был одним из людей Фу Цзяня. Теперь же у него была своя армия, и он тоже сражался за территорию. В результате Фу Цзянь, не имея значительных сил и оружия, был захвачен в плен армией Цян. Они заперли его в храме в Синьпине (совр. уезд Биньсян, пров. Шэньси).

Яо Чан послал сказать Фу Цзяню: «Ваше Величество, если вы откажетесь от трона и передадите мне государственную печать, я не причиню вам вреда». Фу Цзянь отказался со словами: «Как я могу отдать государственную печать? Если только он убьет меня». У Яо Чана не оставалось другого выбора, кроме как послать своих людей заставить Фу Цзяня совершить самоубийство. Фу Цзянь сказал своей наложнице Чжан, которая сопровождала его: «Я умру, в этом нет ничего страшного. Но я не могу позволить им бесчестить мою дочь после моей смерти». С этими словами он достал меч и убил свою дочь Фу Баоцзинь, а затем повесился. Чжан подняла меч и тоже покончила с собой. Фу Цзянь умер в возрасте сорока семи лет. Яо Чан посмертно присвоил ему титул «Доблестный император».