Том 6. Казаки

«Вотъ хозяева придутъ, они вамъ хату отложутъ», сказалъ онъ, и вышелъ изъ воротъ. —

— «Да мн бы только переодться теперь нужно, чтобъ къ полковнику сходить, а онъ ужъ мн пріискалъ квартиру», сказалъ Оленинъ, останавливая казака; «а то вдь здсь не на двор же?»

Казалось, всякое воспоминаніе о полковник было крайне непріятно казаку.

«Разберетесь тамъ», проговорилъ онъ и ушелъ.

«Тоже старообрядцы, какъ и въ тхъ станицахъ», проговорилъ Ванюша, иронически улыбаясь вслдъ казаку.

Не смотря на то, что Оленину приходилось переодваться почти на улиц и до вечера ждать хозяевъ, оглядвъ отведенную квартиру онъ не сталъ искать другой. Ему понравились: чистый, широкій дворъ, веселенькая новая хатка съ просторнымъ высокимъ крылечкомъ и особенно палисадничекъ, отдлявшій хату отъ улицы. Дв кудрявыя акаціи наполняли все небольшое пространство и блыми душистыми цвтами просились въ окна и спускались черезъ заборъ на улицу. Между ними и около стволовъ ихъ торчали ярко желтые цвты подсолнуховъ и вились лозы травянокъ. — Хата была вторая отъ конца станицы и со двора и съ крылечка черезъ заборъ прямо виднлся лсъ по Тереку, лсистыя горы на той сторон и выше ихъ блая снговая линія, поднимавшаяся надъ облаками.

«Вотъ здсь на крылечк я буду сидть передъ вечеромъ и наслаждаться», подумалъ Оленинъ. «Тамъ, гд у самаго окна висятъ цвты акаціи, будетъ моя спальня; а потомъ только стоитъ перелзть черезъ заборъ и я въ этомъ дикомъ кавказскомъ лсу, наполненномъ птицами, зврями, и чеченцами... Хозяева, врно, люди простые, добрые, съ которыми я сойдусь, какъ я всегда умю сходиться съ простымъ народомъ. Со старикомъ будемъ пить и бесдовать, какъ я бесдовалъ третьяго дня въ Николаевской, съ молодымъ будемъ джигитовать, на скаку стрлять въ шапки, силу пробовать. И я ихъ всхъ обстрляю и осилю. А можетъ быть еще есть въ дом молодая двка или баба красавица, какъ вс здшнія женщины... даже наврное въ дом есть красивая и молодая женщина. Что то есть въ этомъ новомъ крылечьк и въ садик, что напоминаетъ молодую и красивую женщину. — Вообще я чувствую, что буду жить и хорошо жить здсь», думалъ Оленинъ, разбирая свои вещи, умываясь и переодваясь подъ навсомъ. «Веселенькое мсто!» Еще онъ не усплъ одться, какъ пришелъ фельдфебель батареи и попросилъ Оленина къ полковнику. Снарядившись въ полную форму, Оленинъ пошелъ къ полковнику, a Ванюш поручилъ сыскать хозяевъ и устроить хорошенько все это.—

[ Рукой Л. Н. Толстого:]

Оленинъ засталъ у полковника и всхъ офицеровъ. Цивилизація какъ ни слаба была здсь, не понравилась. И стулья, диваны, шкапы, особенно органъ. Но полк[овникъ] б[ылъ], какъ онъ не ожидалъ его, но хорошъ. Онъ былъ простякъ и добрый неряха, a хотлъ всхъ уврить, что онъ хитрецъ и педантъ. Говоритъ о походахъ. Шаб Шавдон Хухъ! много убили. Старый капитанъ былъ молчаливъ, но добрая улыбка. Вс были наивны ужасно. Говорили толь[ко], когда молч[алъ] Полк[овникъ]. Полк[овникъ] застави[лъ] говорить по франц. Д[ампіони?] Д. весельчакъ: пойдемте ко мн! — Нтъ, устроюсь прежде. — Приходите обдать всякій день. Гд кварти[ра] X.

О хорошихъ квартира[хъ]. Какая двка! Пошелъ одинъ домой.

* Из копии № 8.

Dmitri Olenine me fait de la peine,[71] говорила про него eго дальняя родственница, тетушка Графиня, долгое время пытавшаяся исправить его, женивъ на одной изъ своихъ семерыхъ дочерей. Il a beaucoup de bon mais c'est une t^ete `a l'envers. Il ne fera jamais rien de bon,[72] говорила она. И я удивляюсь, какъ родные не заставятъ его что нибудь длать и отпустили его на Кавказъ. Il a de moyens et de l'amour propre, mais tout cela[73] не направлено».

«Слишкомъ много самолюбiя, maman», прибавила старшая Графиня.

Прiятели, провожавшiе его наканун, посл обда въ клуб тоже разговорились о немъ. Они оба любили Оленина, и близко знали его.

— У него есть странное свойство характера искать во всемъ оригинальности. Зачмъ ему было хать на Кавказъ, я ршительно не понимаю. Поправить дла онъ могъ бы и здсь; во-первыхъ, могъ жениться. А потомъ, просто могъ пожить въ деревн, или даже служить, помилуй, у него родня. Записали бы его въ Министерство и кончено. — Только въ карты бы ему перестать играть», сказалъ одинъ.

«Сколько разъ онъ общалъ перестать и не могъ», сказалъ другой: «у него характера нтъ — вотъ что. Пустой малый!»

— «Какъ характера нтъ? У человка, который, проживя до 24 лтъ такъ, какъ онъ прожилъ, бросаетъ все и отправляется юнкеромъ въ первый полкъ? нтъ, у него напротивъ страшная сила характера. Только онъ не выдержитъ. Энергiя — да, но выдержки нтъ. Ну, да какъ бы то ни было, и надодалъ онъ мн своими вчными проигрышами и отчаянными займами денегъ. Богъ знаетъ за что, я его ужасно любилъ, но я, признаюсь, радъ, что онъ ухалъ».

— «Смшонъ онъ бывалъ, когда онъ прiдетъ, бывало, ко мн ночью въ какомъ нибудь гор и начинаетъ врать, Богъ знаетъ что... Мой Григорiй возненавидлъ даже его».

Въ дамскомъ свтскомъ обществ тоже зашелъ разъ разговоръ про Оленина.