Том 6. Письма 1860-1873

Благодарю, моя милая дочь… Я получил почти одновременно оба твоих письма от начала сего месяца, а также и то, в котором ты писала обо мне госпоже Петровой. — Дочь моя… Я хотел бы написать тебе слезами, а не чернилами. — В твоих словах, в их интонации я ощутил нечто столь нежное, столь искренно, столь глубоко прочувствованное, что — вообразишь ли? — мне почудилось, будто я слышу отзвук… другого голоса, никогда в течение четырнадцати лет не говорившего со мной без душевного волнения, того голоса, что и посейчас еще звучит в моих ушах и которого я никогда, никогда более не услышу…^*

Спасибо, дочь моя, спасибо, что так со мной говорила…

Глубоко растрогало меня и соответствие наших мыслей… Ибо в ту минуту, как ты писала мне, что с нетерпением ожидаешь, когда же я скажу тебе, что ты мне можешь быть чем-нибудь полезна, я говорил сам себе, я даже сказал это Анне: если б что и могло меня подбодрить, создать мне, по крайней мере, видимость жизни, так это желание сберечь себя для тебя, посвятить себя тебе, мое бедное, милое дитя, — тебе, столь любящей и столь одинокой, — тебе, внешне столь мало рассудительной и столь глубоко искренней, — тебе, кому я, быть может, передал по наследству это ужасное свойство, не имеющее названия, нарушающее всякое равновесие в жизни, эту жажду любви, — которая у тебя, мое бедное дитя, осталась неутоленной… Ах да, если бы я мог — за неимением лучшего и в ожидании лучшего — быть чем-нибудь в твоей жизни, хоть каким-то развлечением в пустоте и тщете твоего существования, — так вот, может статься, это и меня вывело бы из того безнадежного оцепенения, в коем я нахожусь и которое лишает меня даже способности выразить его словами. — Короче говоря, я мечтал бы, дочь моя, чтобы останки моей жизни, души и сердца, совершенно негодные, на что-то пригодились тебе…

Упаси меня Боже роптать, но никто не может себе представить моего состояния — оцепенение или терзание — все это одно неизбывное отчаяние…

Говеть я буду на будущей неделе — и именно здесь, а не в другом месте. До сих пор я чувствовал, как бы тебе сказать, — слишком большую душевную шаткость, дабы приступить к этому таинству, — помолись обо мне…

Скажи Китти, что я обнимаю ее от всего сердца и благодарю… Я знаю, я понимаю, сколько горячего чувства таится за ее рассудительностью и как подчас нелегко дается ей эта рассудительность… Да сохранит вас обеих Господь, и да воздаст он вам за вашу любовь к вашему бедному отцу. Ф. Т.

Тютчевой Д. Ф., 15/27 сентября 1864 *

38. Д. Ф. ТЮТЧЕВОЙ 15/27 сентября 1864 г. Женева

Gen`eve. Mardi. 15/27 septembre 1864

Ma fille ch'erie. Dans quelques heures je vais `a confesse et puis je communierai. — Oh, prie pour moi. Demande `a Dieu de me faire gr^ace, gr^ace, gr^ace! De m’^oter de l’^ame cette horrible angoisse, de me sauver du d'esespoir, mais autrement que par l’oubli, — non, pas par l’oubli… Ou bien que dans Sa mis'ericorde il daigne abr'eger une 'epreuve au-dessus de mes forces…

Oh, qu’elle-m^eme interc`ede pour moi, elle qui doit sentir mon trouble, mes angoisses, mon d'esespoir, — elle qui doit en souffrir, — elle qui a tant pri'e — tant pri'e dans sa pauvre vie mortelle que j’ai remplie d’amertume et de douleurs, et qui pourtant n’a jamais cess'e d’^etre une pri`ere — une pri`ere pleine de larmes devant Dieu.

Oh, que Dieu me fasse la gr^ace, dans quelques heures d’ici, de me permettre de dire, avec le m^eme accent qu’elle, ces mots que je lui ai entendu distinctement prof'erer la veille de sa mort: «Верую, Господи, и исповедую…»

Aujourd’hui il y a eu six semaines qu’elle n’est plus, — et que j’ai commenc'e `a reconna^itre de moins en moins le monde que j’ai habit'e jusque-l`a… C’est cette horrible angoisse que je vais demander `a Dieu de faire cesser — pour que je puisse me retrouver moi-m^eme, et retrouver aussi tout ce qu’il m’a laiss'e encore, — d’affections sinc`eres et d'evou'ees et que je m'erite si peu…

————

Ma fille ch'erie, un mot pour toi personnellement, dans ce moment de sinc'erit'e absolue… Je te jure, ma fille, que dans tout ce que je t’ai dit dans ma lettre, il n’y a, pour ce qui te concerne, non seulement la moindre intention de bl^ame, m^eme le plus mitig'e, mais que d’un bout `a l’autre pas un mot qui ne soit un cri de sympathie — pas m^eme le mot de d'eraison<sup>*</sup> que j’ai 'ecrit avec amour, comme pour 'etablir, pour constater un lien, un rapport de plus entre toi et ton pauvre p`ere, — d'eraison soit, que Dieu, dans sa mis'ericordieuse justice, peut seul appr'ecier, — mais que les hommes, dans leur partialit'e forc'ee et fatale, jugeront toujours sans 'equit'e, comme sans intelligence.

Mais que Celui qui voit tout et qui peut tout, daigne aussi faire gr^ace `a tous… Ma fille et vous tous qui m’aimez, pardonnez-moi…

Перевод

Женева. Вторник. 15/27 сентября 1864