Том 7

В 1928–1929 годах Алексей Толстой снова возвращается к этой теме. Он пишет историческую пьесу о Петре — трагедию «На дыбе» (см. приложение к 10 тому Полн. собр. соч.). По сравнению с рассказами, в этой пьесе значительно расширяется круг изображаемых исторических лиц и событий (показывается столкновение Петра с царевичем Алексеем, история превращения Марты Рабе в русскую императрицу и др.).

В пьесе «На дыбе» А. Толстой, по его собственному признанию, «еще не совсем освободился от идеалистических тенденций в обрисовке эпохи». Неоднократно говорил он также и о том, как образ Петра долгое время не складывался в его сознании с полной ясностью: «На Петра я «нацеливался» давно. Я видел все пятна на его камзоле, я слышал его голос, но Петр оставался для меня загадкой в историческом тумане. Начало работы над романом совпадает с началом осуществления первой пятилетки. Работа над «Петром» для меня прежде всего — вхождение в историю через современность, воспринимаемую марксистски. Это — переработка своего художнического мироощущения. Результат тот, что история стала раскрывать нетронутые богатства» («Литературная газета», 1933, № 13, 17 марта).

Работа писателя над историческим романом «Петр Первый», новым для него жанром, явилась действительно поворотным пунктом в разработке темы Петра в его творчестве.

В этом произведении менялся самый угол зрения А. Толстого на эпоху и на сущность исторического дела Петра.

В конспекте одного из своих выступлений по поводу работы над «Петром» (1931–1933) Толстой делает следующую запись: «Первое десятилетие XVIII века являет собой удивительную картину взрыва творческих сил, энергии, предприимчивости. Трещит и рушится старый мир. Европа, ждавшая совсем не того, в изумлении и страхе глядит на возникающую Россию… Несмотря на различие целей, эпоха Петра и наша эпоха перекликаются именно каким-то буйством сил, взрывами человеческой энергии и волей, направленной на освобождение от иноземной зависимости».

В первой книге своего романа А. Толстой рисует детские годы и раннюю молодость Петра; она заканчивается эпизодами возвращения Петра из первого заграничного путешествия и событиями стрелецкого розыска 1698 года.

Вторая книга романа показывает первые шаги преобразовательной деятельности Петра и события начального периода Северной войны (поражение Петра под Нарвой и первые победы русских над шведами). Заканчивается основанием Петербурга (май 1703 г.).

Одновременно с работой над последними главами второй книги «Петра» писатель предпринимает дальнейшую разработку интересовавших его образов петровской эпохи.

В 1934 году А. Толстой пишет пьесу «Петр Первый»; в 1933–1936 — перерабатывает текст романа «Петр Первый» для юношества; в 1934–1935 годах совместно с режиссером В. Петровым работает над киносценарием художественно-исторического фильма «Петр Первый».

В 1938 году Алексей Толстой снова, уже в третий раз, обращается к работе над пьесой о Петре (см. том 9 наст. собр. соч.).

Таким образом, вторую книгу «Петра» от последней книги романа отделяет почти десятилетие, в течение которого писатель не порывал с работой над темой петровской эпохи.

К работе над третьим томом «Петра Первого» А. Толстой приступил в 1943 году, последние главы незавершенной третьей книги романа были написаны незадолго до смерти.

В своей концепции эпохи, в освещении русской истории конца XVII и начала XVIII века автор романа шел в русле современной ему исторической науки. Его работе над романом предшествовало глубокое изучение трудов классиков марксизма-ленинизма.

В ряде статей, бесед А. Н. Толстой разъяснял особенности своего подхода к теме, характер общего замысла романа, свое понимание эпохи петровских реформ.

«Эпоха Петра I, — отмечал он, — это одна из величайших страниц истории русского народа. По существу вся петровская эпоха пронизана героической борьбой русского народа за свое национальное существование, за свою независимость. Темная, некультурная боярская Русь с ее отсталой, кабальной техникой и патриархальными бородами была бы в скором времени целиком поглощена иноземными захватчиками. Нужно было сделать решительный переворот во всей жизни страны, нужно было поднять Россию на уровень культурных стран Европы.

И Петр это сделал. Русский народ отстоял свою независимость» (А. Н. Толстой, Полн. собр. соч., т. 13, стр. 535).

В беседе с сотрудником «Литературной газеты» в 1937 году писатель рассказал о том, как вопреки трактовке левацко-вульгаризаторской критики складывался у него образ Петра: «Вихляющийся, истеричный Петр, которого нам навязывали, никак не совпадал с нашими замыслами. От нас требовали, чтобы мы показали конечную неудачу, провал всей преобразовательной деятельности Петра. Эти требования сводили по существу на нет наше стремление показать прогрессивное значение петровской эпохи для дальнейшего развития русской истории».