Том 7. Ахру

С. 92. ...написал повесть «Неуемный бубен», прочитал в «Аполлоне», — не приняли. — Сохранился письменный отказ от 15 февраля 1910 г., подписанный секретарем журнала «Аполлон»: «...я посылаю Вам Вашу рукопись, согласно Вашему желанию, — она понравилась, но так длинна, что до осени едва ли могла бы появиться в “Аполлоне”, — а это, кажется, Вас не устроило бы» (РНБ. Ф. 634. № 112. Л. 1). Ремизов, находясь в издательской «блокаде» после обвинения в плагиате, возлагал последние и отчаянные надежды на решение редактора журнала С. К. Маковского: «Бели бы все знал Сергей Константинович, ведь, я ему обязан изданием “Пруда”, как я верил, и на этот раз он меня выручит, меня нигде не печатают, а “Аполлон” меня реабилитирует...» (Встречи. С. 33).

С. 92. И хоть других уж навастривал (А. Н. Толстого, М. М. Пришвина)... — В конце 1900-х гг. Ремизов действительно способствовал литературной карьере Пришвина, который позже вспоминал, что именно благодаря Ремизову его «мужицкий, земляной» рассказ «У горелого пня» (1910) был принят к печати «рафинированными словесниками Аполлона» (Письма Пришвина. С. 178). Ср. также с замечанием Иванова-Разумника о том, что в «очень милых» «Сорочьих сказках» Ал. Толстого были «отражения “Посолони” Ремизова» (Иванов-Разумник. Творчество и критика. СПб., [1911]. Т. II. С. 72).

...стараниями А. И. Котылева, действовавшего ~ и мордобоем. — Журналист и издатель Александр Иванович Котылев (1885—1917) играл в жизни Ремизова роль «чудесного помощника» из волшебной сказки. Подробно излагая историю об обвинении в плагиате в своих воспоминаниях, Ремизов описывал стиль поведения своего приятеля следующим образом: «— Мерзавцу, — возгласил Котылев <...> — в театре публично набьем морду <...> А ведь Котылев, как сказалось, убежден, что я содрал сказку и попался» (Встречи. С. 24). Эксцентричность и широта характера Котылева, а также этимология его фамилии, переосмысленная Ремизовым в духе народной мифологии (отвагу льва и хитроумие кота), позволили писателю создать нарицательный образ героя под именем Кот-и-Лев в сказке «Никола Чудотворец», в котором органично сочетались два качества его прототипа: «море ему по колено и на догадку горазд» (Ремизов А. Николины притчи. Пг., 1918. С. 79).

...А. А. Измайлов из побуждений самых высоких ~ написал про меня в вечерней Биржовке. — Подразумевается обвинение Ремизова в плагиате, которое прозвучало в «Письме в редакцию», подписанном псевдонимом Мих. Миров, со страниц газеты «Биржевые ведомости» (1909. 16 июня. № 11160. С. 5—6). Эта инвектива вызвала волну газетных публикаций, склонявших имя писателя на все лады, и привела к серьезным осложнениям в его творческой жизни. Ремизов считал ее автором литературного критика Александра Алексеевича Измайлова (1873—1921). Однако по утверждению самого Измайлова злополучную статью написал К. И. Чуковский. В письме к Ф. Сологубу от 25 марта 1910 г. он писал: «Моя личная точка зрения на все недоразумения, связанные с кричащим термином “плагиат”, не совпадает с редакционной. Для меня нет ничего отвратительнее восторженного захлебывания толпы, когда Чуковский обвинил Бальмонта за три выражения, схожие с выражениями какого-то англичанина (Бальмонта, у которого 20 книг!) или Ремизова за пользование сказкой. Я уезжал на Кашинские торжества, когда приняли обвинение Ремизова и, забрав корректуру письма, доказывал, что не стоит его давать. Добился только того, что смягчили выражения. Моя роль в газете вообще незначительна» (Федор Сологуб и А. Н. Чеботаревская. Переписка с А. А. Измайловым / Публ. М. М. Павловой // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1995 год. СПб., 1999. С. 207—208).

С. 93. Пришвин ~ пошел по редакциям с разъяснениями. — После утомительных переговоров в разных редакциях Пришвину удалось опубликовать в газете «Слово» (1909. 21 июня. № 833. С. 5) свое «Письмо в редакцию» под названием «Плагиатор ли Ремизов?».