Том 7. Гидеон Плениш. Статьи

— Ну, я очень рад, что мы встретились, — сказал Хэтч. — Надо будет теперь встречаться почаще.

Но так как это был Нью-Йорк, они не встречались еще четыре года.

В разговоре о разных компаниях Хэтч упомянул последнюю просветительскую аферу в городе — «Бюро Современных Знаний», которое торговало новой энциклопедией, которая… нет, нет, бюро ничем не торговало. Оно просто содействовало распространению культуры.

Была создана обычного типа организация с правлением, составленным из любителей рекламы, куда вошли благомыслящий доктор Кристиан Стерн, профессор Джордж Райот и ученый доктор Элмер Гентри. Приятно отметить, что эти лица не обременялись никакими обязанностями, кроме разрешения украсить своими именами список, гарантирующий солидность учреждения, за что каждому уплачивалось пятьдесят долларов.

В качестве возможных подписчиков бюро Джордж Райот назвал все имена, значившиеся в Списке Карасей № ХМ27Е, индекс Просвещение-Благотворительность. Бюро обратилось к каждому из них с письмом, извещавшим, что известный профессор Райот выдвинул его кандидатуру, и это, естественно, привело к единогласному избранию его в качестве привилегированного члена-учредителя Бюро Современных Знаний (ежегодный взнос 8 15.00, при уплате в течение одного месяца — скидка 5 %), «что дает вам право на получение красиво оформленного для окантовки членского диплома, нашего собственного общеобразовательного журнала, регулярных и поучительных писем на ведомственных бланках, а также право на СОВЕРШЕННО БЕСПЛАТНОЕ получение по мере выхода отдельных томов огромнейшей, от А до Z, НОВОЙ ВСЕМИРНОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ СОВРЕМЕННЫХ ЗНАНИЙ, первой Энциклопедии по ФИЛОЛОГИИ, БИОЛОГИИ, АГРОНОМИИ, ПЕДАГОГИКЕ и КОММЕРЦИИ, составленной крупнейшими в мире специалистами НА НОВЫХ НАУЧНЫХ ОСНОВАХ — роскошно иллюстрированного справочника, представляющего событие в издательской практике».

Подготовка этой энциклопедии являлась не таким уж трудным делом, как можно было предположить. С десяток диверсантов умственного труда, обосновавшись в обшарпанном древнем строении на 23-й улице, на антресолях, где некогда процветало мирное производство штанов, просматривали комплекты старых энциклопедий, списывали, сокращали, резали, клеили и обильно уснащали всю эту стряпню фотоиллюстрациями, приобретенными оптом, пачками по сто штук.

Некоторые статьи заказывались на стороне, и тут открывались перспективы для доктора I идеона Плениша и еще целого роя захудалых деятелей просвещения. (Ведь новые здания для колледжей стоят больших денег, и нельзя требовать, чтобы администрация все ухлопывала на жалованье преподавателям.)

Услыхав от Хэтча об этой культурной авантюре, доктор Плениш немедленно послал за проспектом бюро, с радостью увидел на первом месте имя Джорджа Райота и добился, что Джордж рекомендовал его «финансовому секретарю» бюро, который был также его единственным владельцем, — симпатичному джентльмену, окончившему одну из лучших начальных школ в Джерси — Сити. У него доктору Пленишу удалось получить кое-какую сдельную работенку. Она оплачивалась не бог весть как, но все же пополнила бюджет Пленишей, не мешая основной работе над мемуарами Найфа, тем более, что все статьи писала Пиони, а доктор только ставил свою подпись.

Итак, их благополучие восстановилось. Они привезли из Чикаго всю свою обстановку, чиппендэйлевский шкафчик, и ковер, и холодильник, и сняли в Маунт — Верноне домик, значительно менее удобный, чем кинникиникский коттедж, откуда они некогда отправились в поход за славой и могуществом.

Кэрри была довольна и целыми днями резвилась в саду, но Пиони жаловалась, что, живя в предместье, они видят не больше «интересных людей», чем в Кинникинике, и когда мистер Г. Сандерсон Сандерсон-Смит пригласил доктора в свой Гракон, помещавшийся в Вашингтоне, она развила бешеную энергию.

— Гид, я тебя умоляю! — кричала Пиони. — Вашингтон! Мы будем встречаться с сенаторами, с генералами, с самим президентом, и, может быть, в результате ты наконец попадешь в политику. Ги-и-и-д! Разве ты совсем забыл наш план о том, чтобы тебе сделаться сенатором США?

Но доктор Плениш чувствовал, что ему уж очень не по душе шайка Сандерсон-Смита. Хотя в списке директоров Гракона значились члены конгресса, и владельцы газет, и знаменитые адвокаты, и одна писательница, и одна деятельница ДАР,[94] все же это была самая настоящая антипрофсоюзная клика, почти не скрывавшая своих истинных целен. Он нервничал:

— Я знаю, что среди рабочих-организаторов попадаются мерзавцы, но все-таки я привык стоять за Права Рядового Гражданина, права фермеров и фабричных рабочих.

— Ох, пожалуйста, не читай мне лекцию номер двадцать восемь! — перебила его жена с несвойственной ей резкостью. — А может, ты как раз больше пользы принесешь, если вступишь в эту Гражданскую Конференцию и научишь их там лучше относиться к меньшим — братьям. И затем, я что-то не видела, чтобы какой-нибудь профсоюзный организатор очень беспокоился о том, что нам нужен новый радиоприемник или башмачки для Кэрри!

— Н-иу… — сказал доктор Плениш.

22