Читаем Том 7. Критика и публицистика полностью

Мильтон говаривал: «С меня довольно и малого числа читателей, лишь бы они достойны были понимать меня». Это гордое желание поэта повторяется иногда и в наше время, только с небольшою переменой. Некоторые из наших современников явно и под рукою стараются вразумить нас, что «с них довольно и малого числа читателей, лишь бы много было покупателей».

(1830)

В газете Le Furet[233] напечатано известие из Пекина, что некоторый мандарин приказал побить палками некоторого журналиста. Издатель замечает, что мандарину это стыдно, а журналисту здорово.

(1830)

Переводчики – почтовые лошади просвещения.

(1830)

Зависть – сестра соревнования, следственно из хорошего роду.

(1830)

Критикою у нас большею частию занимаются журналисты, т. е. entrepreneurs,[234] люди, хорошо понимающие свое дело, но не только не критики, но даже и не литераторы.

В других землях писатели пишут или для толпы, или для малого числа. * У нас последнее невозможно, должно писать для самого себя.

* Сии, с любовию изучив новое творение, изрекают ему суд, и таким образом творение, не подлежащее суду публики, получает в ее мнении цену и место, ему принадлежащие.

Д. – говаривал, что самою полною сатирою на некоторые литературные общества был бы список членов с означением того, что кем написано.

(1833)

Грамматика не предписывает законов языку, но изъясняет и утверждает его обычаи.

(1833)

Не откладывай до ужина того, что можешь съесть за обедом.

———

L’exactitude est la politesse des cuisiniers.[235]

———

Желудок просвещенного человека имеет лучшие качества доброго сердца: чувствительность и благодарность.

(1834)

Буквы, составляющие славенскую азбуку, не представляют никакого смысла. Аз, буки, веди, глаголь, добро etc. суть отдельные слова, выбранные только для начального их звука. У нас Грамматин первый, кажется, вздумал составить апоффегмы из нашей азбуки. Он пишет: «Первоначальное значение букв, вероятно, было следующее: аз бук (или буг!) ведю – т. е. я бога ведаю (!), глаголю: добро есть; живет на земле кто и как, люди мыслит. Наш Он покой, рцу. Слово (logos) твержу…» (и прочая, говорит Грамматин; вероятно, что в прочем не мог уже найти никакого смысла). Как это всё натянуто! Мне гораздо более нравится трагедия, составленная из азбуки французской. Вот она:

Eno et Ikaël

Tragédie

Personnages.

Le Prince Eno.

La Princesse Ikaël, amante du Prince Eno.

L’abbé Pécu, rival du Prince Eno

Ixe,

Igrec,

Zède, gardes du Prince Eno.

Scène unique

Le Prince Eno, la Princesse Ikaël, l’abbé Pécu, gardes.

Eno

Abbé! cédez…

L’abbé

Eh! f…

Eno (mettant la main sur sa hache d’arme).

J’ai hache!

Ikaël (se jettant dans les bras d’Eno).

Ikaël aime Eno (il s’embrassent avec tendresse).

Eno (se retournant vivement).

Pécu est resté? Ixe, Igrec, Zède! prenez M-r l’abbé et jettez-le par les fenêtres.

[перевод: Эно и Икаэль[236]

Трагедия

Действующие лица

Принц Эно

Принцесса Икаэль, возлюбленная принца Эно

Аббат Пекю, соперник принца Эно

Икс,

Игрек,

Зед, стража принца Эно

Сцена единственная

Принц Эно, принцесса Икаэль, аббат Пекю, стража.

Эно

Аббат, уступите…

Аббат

Черт!

Эно (налагая руку на секиру)

У меня секира!

Икаэль (бросаясь в объятия Эно)

Икаэль любит Эно (они нежно обнимаются)

Эно (с живостью обернувшись)

Пекю остался? Икс, Игрек, Зед! Возьмите аббата и бросьте его в окошко. (фр.)]

Множество слов и выражений, насильственным образом введенных в употребление, остались и укоренились в нашем языке. Например, трогательный от слова touchant (смотри справедливое о том рассуждение г. Шишкова). Хладнокровие, это слово не только перевод буквальный, но еще и ошибочный. Настоящее выражение французское есть sens froid – хладномыслие, а не sang froid. Так писали это слово до самого 18 столетия. Dans son assiette ordinaire. Assiette значит положение, от слова asseoir, но мы перевели каламбуром – «в своей тарелке»:

Любезнейший, ты не в своей тарелке.

Горе от ума

<p>Редакционные заметки, связанные с изданием «Современника»<a l:href="#c001108"><sup>*</sup></a></p>

Журнал под названием «Современник» выходит каждые три месяца по одному тому.

В нем будут помещаться стихотворения всякого роду, повести, статьи о нравах и тому подобное; оригинальные и переводные критики замечательных книг русских и иностранных; наконец статьи, касающиеся вообще искусств и наук.

Цена за годовое издание 25 р. асс., с пересылкою 30 р. асс.

Статья, присланная нам из Твери с подписью А. Б., не могла быть напечатана в сей книжке по недостатку времени.

Мы получили также статью г. Косичкина. Но, к сожалению, и эта статья доставлена поздно, и мы, боясь замедлить выход этой книжки, отлагаем ее до следующей.

Примечание к слову «богодельня»

Перейти на страницу:

Все книги серии Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах (1977-79)

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия