Том 7. Невольничий караван

Проснувшись ранним утром, друзья узнали от Сына Тайны, что никаких происшествий за последние несколько часов не произошло, корабли движутся вперед с хорошей скоростью и покрыли уже довольно большое расстояние. Словак, против обыкновения, не показывался: пока Шварц делил каюту с Пфотенхауером, он решил к ней и близко не подходить.

Этот день тянулся медленно и не принес ничего нового, лишь один раз на борт дахабии наведался Хасаб Мурад, чтобы о чем-то посоветоваться со Шварцем. К вечеру Толо очнулся от своего забытья, которое подействовало на него лучше всякого лекарства. Нервы его успокоились, лихорадка прошла — он был здоров, и никто не радовался этому обстоятельству так сильно, как Лобо, чьи раны тоже почти затянулись.

Перерыва на ночь снова не делали. Это оказалось возможным только благодаря тому, что река была свободна от камыша, а солдаты присоединились к матросам и стали работать посменно двумя вахтами.

К середине следующего дня флотилия подошла вплотную к сожженному селению Умм-эт-Тимса. Теперь Шварцу и его спутникам надлежало вести себя особенно осторожно. Прежде всего нужно было произвести разведку: с этим заданием никто не мог бы справиться лучше, чем Сын Тайны и его друг Сын Верности, которые прекрасно знали здешние места. Оба юноши с готовностью согласились исполнить поручение Шварца, и он дал им точные инструкции относительно того, как они должны действовать дальше.

При отплытии из Магунды плоскодонка, на которой раньше плыли Серый и Йозеф Шварц, была взята дахабией на буксир. Теперь она была снова отвязана, Сын Тайны, Бен Вафа и все ниам-ниам спустились в нее и оттолкнули от корабля. Десятка два весел ударили по воде, лодка стрелой понеслась вперед и скоро исчезла вдали.

По расчетам Шварца, при сохранении прежней скорости корабли должны были достичь селения только к часу вечерней молитвы. Он приказал своим людям взяться за шесты, и эта вспомогательная работа продолжалась до самого захода солнца.

С наступлением темноты Шварц встал на нос по-прежнему плывшей впереди дахабии и стал внимательно следить за берегом, чтобы не пропустить условленных знаков, которые должны были оставить ему Сын Верности и Сын Тайны. Но прежде чем корабли достигли места, где следовало искать эти знаки, разведчики сами вернулись назад. Они причалили к дахабии и поднялись на борт. Шварц торопливо пересчитал их и с облегчением убедился, что все живы и невредимы. Но то, что они вернулись вопреки уговору, тревожило его, и ему не терпелось услышать, добрые или дурные известия принесли его посланцы.

— Не переживай, эфенди, — сказал Сын Тайны, заметив его волнение, — все прошло хорошо.

— Вас никто не заметил?

— Ни один человеческий глаз не смог бы нас обнаружить — так хорошо мы спрятались на берегу. Мне нельзя было показываться в поселке: ведь я был там несколько дней назад, и если бы джуры увидели меня снова, они наверняка заподозрили бы неладное. Поэтому Сын Верности пошел в поселок без меня и не встретил там никого, кроме одного-единственного джура.

— Значит, они все же вас видели, а этого надо было избежать!

— Да, так ты приказал, но ситуация там изменилась, и нам пришлось вести себя соответственно новым обстоятельствам.

— Каковы бы они ни были, показываться на глаза жителям вам все равно не следовало: этот джур непременно доложит обо всем Абуль-моуту.

— Этого он никак не смог бы сделать, даже если бы захотел, потому что Абуль-моута уже нет в селении.

— Нет? Значит, он отправился преследовать мятежников?

— Да.

— Сколько людей он взял с собой?

— Всех. Поселок стоял пустой и заброшенный. Только один старый джур рылся в куче обломков в надежде найти еще что-нибудь, что могло бы ему быть полезным.

— Я подошел к нему, — подхватил Сын Верности, — и стал расспрашивать его обо всем, что там произошло. Я не подвергал себя никакой опасности, потому что было еще светло, и я прекрасно видел, что вокруг нет ни души. Я сказал этому человеку, что пришел из деревни Мелан и хочу завербоваться на службу к Абуль-моуту, а он посоветовал мне немедленно отправляться обратно, потому что мое желание невозможно исполнить.

— Но ты все же сумел кое-что у него выведать?

— Да. Старик оказался болтуном, он выложил мне все, что знал, даже не дожидаясь моих вопросов.

— И что же ты узнал?

— Он мне рассказал, что пятьдесят мятежников с украденными стадами и товарами находятся в двух с половиной днях пути вверх по реке, на правом ее берегу. Там они собираются подкараулить Абдулмоута, переманить его людей на свою сторону, отнять у него всю добычу и, скорее всего, убить его.

— Они что, прежде чем уйти, сообщили джурам о своих намерениях?

— Нет.

— Откуда же тогда они могли это узнать?