Том 7. Пьесы

Вася. Да чего там думать! Ты посмотри, что я тебе даю. Папиросы «Мечта». Высший сорт «А». Одна штука десять других заменяет. Незаменимая вещь для военного фельдшера. В полном смысле слова «Мечта»! Одеколон «Сирень». Один запах чего стоит! Сирень, весна, соловьи. Она и он, луна… Безопасная бритва. Запасные ножи. Помазок. Тазик. Красота. Бриться — одно удовольствие. Попробуй.

Надя. Обалдел!

Вася. Ах, извините! Я забыл, что вы девушка.

Надя. А вы не забывайте.

Вася. Больше не буду. Но это не важно: бритву вы всегда можете сменять на что-нибудь другое. Ну? Меняемся? А то, знаете, я сильно люблю пищевые концентраты. Они мне полезны для моего расстроенного здоровья.

Надя. Хорошо. Только с одним условием — что вы будете соблюдать режим и не слишком много ходить. Обещаете?

Вася. Обещаю.

Надя. Возьмите.

Меняются мешочками.

(Вполголоса, нежно.) Вася, я тебя очень прошу, лично.

Вася(рассеянно). Безусловно, безусловно! (Углубляется в изучение мешочка.)

Федя(неожиданно, с отчаянием). Товарищи! Беда!

Все. Что? Что случилось? В чем дело?

Федя. Адрес!

Вася. Какой адрес?

Федя. Не знаю. Нету адреса. Не написала. Забыла. И фамилии нету. Забыла. Ничего нету. Все забыла. Одна только подпись: «Валя».

Вася. И синий платочек.

Федя. И синий платочек. Что ж теперь делать?

Вася. Утереть слезы синим платочком и забыть свою Валю.

Федя. Забыть Валю? Никогда! Ты меня плохо знаешь. Я ее все равно найду.

Вася. Конечно. Пара пустяков. Простой адрес: «СССР, девушке Вале. В собственные руки». Через три дня дойдет.

Федя. Вот беда! Такая девушка… Как вижу! Волосы русые, золотистые. Глаза синие. Ротик веселый. Характер нежный. И главное — меня любит. Так и пишет: «Дорогой». «Дорогой боец…» Ах, какая досада! Но ничего, все равно разыщу.

Вася. Придется тебе, значит, собрать девушек Валь со всего Советского Союза и просеять через большое сито.

Федя. Зачем? Посылки известно из какого города. На ящике написано: «Щеглы». Стало быть, Валя из Щеглов. Это уже легче.

Вася. Правильно. Вроде как в одном рассказе Чехова мальчик посылал письмо на деревню дедушке.

Федя. Не важно. Все равно. Кончится война, приеду в Щеглы, весь город переверну, Валю свою найду. Слово танкиста!

Надя(вслух читает письмо из посылки). «Дорогой товарищ! Пишу вам слово „дорогой“ потому, что вы, как боец доблестной Красной Армии, действительно для всех нас самый любимый, самый дорогой человек… Посылаю вам две пачки папирос высшего сорта „А“ „Мечта“. Курите и мечтайте обо мне, как я мечтаю о вас». Ладно. Буду курить и мечтать. «Посылаю вам безопасную бритву. Еще посылаю вам флакон одеколона „Сирень“… Пусть этот прелестный запах напоминает вам весну, и луну, и скамеечку, где мы обязательно будем с вами сидеть, когда встретимся». Ну что ж, можно будет посидеть и на скамеечке. «А мы непременно в жизни встретимся. Я так чувствую. Не правда ли?» Безусловно, только скандал получится страшный. «О себе пока скажу только, что мне девятнадцать лет и я еще никого не любила». Вот это навряд ли. «С нетерпением жду от вас ответа. Возвращайтесь с победой. Любящая вас Зоя Фиалкина». Ох, не угадала ты малость. Зоя Фиалкина! Зоя Фиалкина… Видишь, Вася, какую выдающуюся девушку ты променял на пищевые концентраты? И тебе не жалко?

Вася. Не беспокойся, твоя Зоя ничто по сравнению с моей Ксенией.

Надя. Какой твоей Ксенией? Кто это Ксения?

Вася. Бывшая твоя, которую ты обменяла на безопасную бритву. Ксения Петровна Ложкина. Город Щеглы, Кооперативная, десять, квартира два. Это вам не синий платочек. Это вам не какая-нибудь «Мечта». Девушка солидная, обстоятельная. Нет, вы только вдумайтесь, товарищи: пять плиток лапшевника, пять плиток гречневой каши, пять плиток борща украинского, пять плиток клюквенного киселя, пять плиток рисового пудинга… Сразу видать настоящую нежную женскую душу. Кончено. Женюсь.

Надя. На ком?

Вася. На моей Ксенечке.

Надя. Ты? (Смеется.) Ты?

Вася. А что, я у бога теленка съел? Сейчас же ответ ударю. А то кто-нибудь другой подхватит. Такую девушку нельзя упустить. (Поспешно достает из сумки бумагу и карандаш. Пишет.) «Дорогая Ксения Петровна! В первых строках моего письма сообщаю, что концентраты ваши получил в полном порядке, за что вам очень благодарен… Я полюбил вас с первого взгляда…» Какие могут быть шутки, когда дело касается концентратов! (Пишет.) «Надеюсь, вы меня будете с нетерпением ждать, как обрисовал наш любимый фронтовой автор Константин Симонов: „Жди меня, и я вернусь, только очень жди…“» Андрей, как дальше?