Том 7. Пьесы

Перегонов. А как же. Полный комплект, товарищ прокурор, с тысяча восемьсот тридцать шестого по тысяча восемьсот восемьдесят восьмой год. С большим трудом, но достали. А сочинение Лобачевского «Новые начала геометрии с полной теорией параллельных» даже с собственноручными пометками самого Лобачевского.

Павликова. Это любопытно. Я сама, знаете, до известной степени… окончила математический факультет. Впрочем, это дела не меняет. Дальше.

Персюков. Ну, что ж дальше? На открытие домика со всего Советского Союза съезжаются почетные гости.

Павликова. Нам это известно.

Персюков. Из Америки приезжает профессор Эйнштейн.

Павликова(живо). Что вы говорите! Альберт Эйнштейн? Впрочем… нам это известно.

Персюков. Словом, грандиозный праздник нашего города.

Павликова. Вернее сказать — грандиозное безобразие. Приезжают лучшие люди нашей страны, приезжает мировой ученый Эйнштейн, и что же они увидят? Мостовая ужасающая, всюду грязь, даже ресторана, чтобы прилично пообедать, и гостиницы, чтобы выспаться, — нет. Как это называется? Вакханалия?

Персюков. К приезду гостей все будет готово. За это я вам отвечаю.

Павликова. А трамвай?

Персюков. Будет.

Есаулова. Персюков, не лги.

Персюков. Если я говорю — будет, значит, будет. Мы нашли во дворе метизового комбината рельсы. Шестой год валяются. А вагоны идут из Тулы в обмен на наш мрамор.

Есаулова. Да, да. Вагоны идут из Тулы.

Павликова. Однако вы размахнулись.

Персюков. Маленько есть.

Павликова. Во сколько же вам все это вскочит?

Есаулова. Я думаю — тысяч пятьсот.

Персюков. Сколько? Тетя Оля, не смеши людей. (Павликовой.) У меня по смете пока что предусмотрено полтора миллиона.

Есаулова. Сколько?

Персюков. Полтора миллиона. Ну, может быть, миллион шестьсот тысяч. Во всяком случае, не больше миллиона семисот.

Есаулова хочет что-то сказать, но не может, только глотает воздух.

Ну, вот, я так и знал, что она опять расстроится. Не привыкла к масштабам.

Павликова. Полтора миллиона. Да. Не меньше. А откуда средства?

Есаулова(с болезненным стоном). Персюков, отвечай прокурору, откуда средства.

Персюков. Вот тут-то и находится главный узел.

Павликова. Как вы говорите? Узел?

Персюков. Узел.

Павликова. Я спрашиваю: откуда средства?

Есаулова. Товарищ прокурор, моя вина. Я отвечаю.

Персюков. Тетя Оля, брось, одну минуточку. (Павликовой.) Сейчас я вам скажу. Только пусть она возьмет себя в руки и не кричит. Выставка.

Есаулова вскакивает.

Только ты меня не перебивай. Небольшая такая районная выставка местной промышленности и сельского хозяйства на территории Парка культуры и отдыха. (Есауловой.) Ничего, это сейчас пройдет. (Павликовой.) Вы понимаете мою мысль, товарищ прокурор? На открытие домика Лобачевского съезжаются лучшие люди нашей страны. Должны мы им показать наши достижения? Должны?

Павликова. А достижения есть?

Персюков. Ого! Да вы представляете себе, что такое наш район? Разработки потрясающих гончарных глин, знаменитых на весь Советский Союз, не глина, а золото. Огнеупорный кирпич высшей марки; шамот для доменных печей. Это вам штучки? Валюта! Затем: месторождение желтого мрамора. Показать людям наш мрамор надо? А метизовый комбинат? Мы имеем свои ведра, детские ванночки, миски, сковородки, кастрюли — буквально все для хозяйства, от дверных задвижек до ножей для консервов. Это вам штучки? Двадцать кустарных артелей, — валенки, ларчики, аптекарские весы, вышивки, резьба по дереву…

Павликова. Как вы сказали? Аптекарские весы? (Записывает.)