Том 7. Стихотворения

Что жалеть о разбитом бокале!
Пролитое вино пожалей.
Не об юности пылкой твоей,
О забытом тоскуй идеале.

Пусть трудами измучена грудь,

И неправдами сердце разбито, —
Лишь была бы любовь не забыта,
В дикой мгле указавшая путь,

Та любовь, что предстала так рано

Пред тобой, оробелым от зла,
И завесу немого тумана
Над твоею душой подняла,

И, как солнечный луч, озарила

Бездну зла и неправды людской,
И не раз на решительный бой
За собою тебя выводила.

Но любовь позабыта; разлит

Драгоценный нектар идеала;
Если сердце порой и горит,
Так душа отзываться устала.

Счастье

Счастье, словно тучка в небе голубом.
Пролилась на землю радостным дождём
Над страной далёкой, пышной и красивой,
Не над нашей бедной выжженною нивой.

Счастье, словно зрелый, сочный виноград.

Вкус его приятен, сладок аромат.
Ягоды ногами дружно мы топтали,
Вин же ароматных мы и в рот не брали.

Счастье, словно поле вешнею порой

С пёстрыми цветами, с сочною травой,
Где смеются дети, где щебечут птицы…
Мы на них дивимся из окна темницы.

«Склонилась плакучая ива…»

Склонилась плакучая ива
Над тихой рекой
И, ветви качая лениво,
В воде любовалась собой.

Упругие, светлые струи

Чуть слышно плескались у ног.
Смеялся на их поцелуи
Ленивый и влажный песок.

На небе вечерние краски

Тонули в серебряной мгле,
И звёзд безмятежные глазки
Сияли приветом земле.

Безмолвно стоял я под ивой

И вновь о нездешнем мечтал,
И вновь над душой горделивой
Смиряющий ангел сиял.

«И дымят, и свистят пароходы…»

И дымят, и свистят пароходы;
Сотни барок тяжёлых и гонок,
Долговязых плотов и лодчонок
Бороздят оживлённые воды.

Здесь весёлые резвые дети,

Словно чайки, снуют над рекою,
Там идут бурлаки бечевою,
Там разложены мокрые сети.

Опрокинута старая лодка

Перед чьею-то ветхой избою,
И полощет умелой рукою
Чьи-то тряпки босая молодка.

Как мятежное, вольное море,

Воздух яркими звуками стонет,
В их разливе стремительно тонет
Песня личного мелкого горя.

Отойдёшь от реки, — на погосте

Всё так тихо, так сладко-покойно!
Надмогильные насыпи стройно
Прикрывают истлевшие кости.

Обомшали седые каменья,

И накрестные надписи кратки,
Как неясного смысла загадки
Или цепи разорванной звенья.

Лишь ворона порой над крестами

Пролетит, лишь кукушка кукует.
Тихо ветер порою подует
И качнёт молодыми кустами.

Здесь, в приюте забытом, угрюмом

Песня скорбная, горькая зреет
И, что свечка в тиши, пламенеет,
Негасима движеньем и шумом.

«Он поэтом рождён. В колыбельку ему…»