Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926

Стой, товарищ!
       Ко всем к вам
доходит
    «Рабочая Москва».
Знает
   каждый,
       читающий газету:
нет чугуна,
     железа нету!
Суются тресты,
суются главки
в каждое место,
во все лавки.
А на Генеральной,
         у Проводниковского дома —
тысяча пудов
      разного лома.
Надорветесь враз-то —
пуды повзвесьте!
Тысяч полтораста,
а то
  и двести.
Зѐмли
   слухами полны́:
Гамбург —
      фабрика луны.
Из нашего количества
          железа и чугуна
в Гамбурге
     вышла б
         вторая луна.
Были б
      тысячи в кармане,
лом
  не шлепал по ногам бы.
Да, это
   не Германия!
Москва,
    а не Гамбург!
Лом
  у нас
     лежит, как бросят, —
благо,
   хлеба
      лом не просит.
Если б
   я
    начальством был,
думаю,
    что поделом
я бы
   кой-какие лбы
бросил бы
     в чугунный лом.
Теперь
    перейду
        к научной теме я.
Эта тема —
      Сельхозакадемия,
не просто,
     а имени
Тимирязева.
Ясно —
    сверху
       снег да ливни,
ясно —
    снизу грязь вам…
А в грязи
     на аршин —
масса
   разных машин.
Общий плач:
      полежим,
РКИ подождем.
Разве ж
    в этом режим,
чтоб ржаветь под дождем?
Для машины
      дай навес —
мы
     не яблоки моченые…
Что
  у вас
     в голове-с,
господа ученые?
Что дурню позволено —
           от этого
                 срам
ученым малым
       и профессорам.
Ну и публика!
      Пожалела рублика…
Что навес?
     Дешевле лука.
Сократили б техноруков,
посократили б должности —
и стройся
     без задолженности!
Возвели б сарай —
не сарай,
    а рай.
Ясно —
    каждый
        скажет так:
— Ну, и ну!
      Дурак-то!
Сэкономивши пятак,
проэкономил трактор.

[1926]

Тип *

По улицам,
     посредине садов,
меж сияющих клубных тетерей
хулиганов
     различных сортов
больше,
    чем сортов бактерий.

* * *

По окончании
       рабочего дня,
стакан кипяченой зажав в кулачике,
под каждой крышей Союза бубня,
докладывают докладчики.
Каждая тема —
        восторг и диво —
вмиг выясняет вопросы бытья.
Новость —
      польза от кооператива,
последняя новость —
          вред от питья.
Пустые места
       называются — дыры;
фиги
   растут
      на Лиге наций;
дважды два
      по книгам — четыре;
четырежды четыре —
          кругом шестнадцать.
Устав,
   отходят ко сну культпросветчики
и видят
    сквозь музыку храпа мерненького:
Россия,
    затеплив
        огарок свечки,
читает
    взасос
       политграмоту Бердникова.
Сидит,
    читает,
       делает выписки
до блеска
     зари
       на лысине шара.
А сбоку
    пишет с него Либединский,
стихи
   с него
      сочиняет Жаров.
Иди и гляди —
       не жизнь,
            а лилия.
Идиллия.

* * *