Том 7. Весталка

— А знаете, чудесно ехать… Только в поезде, в дороге и отдохнешь. В Москве в командировке мотался… Маета. Десять дней! Заказы. То да се! Родственники… Жена… Знакомые… Ну, женщины, конечно… Мясо везу. Двадцать пять килограмм. Сейчас с мясом туго. Раньше я как? Зайду в магазин. Понимаете, конечно, с обратной стороны. Говорю рубщикам: «Ребята, кусочек надо!» Троячок наготове. И мне — лучшее… Заднюю часть. Одним куском. Раз-два. Теперь это закрылось. Контроли разные… Органы… В руки — два кило. Ну, я знакомых тут же приспособил. Профессор-психолог в соседнем номере жил. Сын с ним взрослый. Познакомился. Говорю: «Помогите… голодающим Поволжья». Как раз в последний день и познакомился, в буфете за завтраком… Пошли они в очередь со мной. Сын, правда, покосовырился… Профессор — ничего. Психолог. Ну, мне это — тьфу. Хоть министр, хоть Бармалей. Мне надо, чтоб они поработали. Одному-то двенадцать раз стоять надо. Ну заняли… Очередь… в ГУМе. Потом каждый к каждому подошел. Порядок. Четверть центнера везу. Один москвич, правда, там пузыриться начал. Ну, я ему: «Тихо, дедуля, тихо… Один так волновался — потом долго в больнице лежал». Вот везу. С проводницей договорился. А что? Семья. Кормить надо. Обязанность. Понимаете, надеюсь.

Повела бровью, читала: «Уверенной походкой вошел он в переднюю, освещенную высокими бронзовыми канделябрами, и привычным движением протянул пальто и тросточку двум подбежавшим к нему лакеям.

Все залы были ярко освещены. Госпожа Вальтер принимала гостей во втором, его она встретила очаровательной улыбкой».

— Как вы думаете? Здесь есть розетка?

— Что? А? Какая? Ах да, розетка? Вам побриться?

— Не-ет. Знаете, чтоб включать микрокомпрессор. Всю дорогу чтоб.

— Простите, зачем?

— Это я хочу в следующий раз рыб вести. Ну, аквариумных. А им аэрация нужна. Вы поняли? Иначе сдохнут.

— Так везите меньше.

«Она встретила его очаровательной…»

— А знаете, одна москвичка, мне рассказывали, разводит ореанду.

— Что-что? Кого разводит? «Она встретила его…»

— Это такой золотой карась. Ореанда. Рыба-красавица! Вся краснозолотая. Здесь наросты, — показал на лоб. — И вот москвичка аквариум выстроила. Восемьсот литров! Вода, понимаете, проточная. Даром. А одна рыба мечет, понимаете, три тысячи мальков! Потом на рынке… Птичий у них называют. По рублевочке, по две… Золотое дно! В следующий раз повезу. Договорился. Я всегда могу договориться. Проводница компрессор разрешит — и порядок. Правда, здесь напряжение дурацкое. Сто десять. Мотор перематывать надо. Ничего, договорюсь.

«Она встретила его очарова..»

— Дефицит везете, конечно?

— То есть… Какой дефицит? Что могла..

— Ну, это… Зачем зря ездить? Я, например, все достал. Все дни пробегал.

— Но вы же… в командировке?

— Эх… Чепуха… Договорился. Командировка у меня так, почти липа. Ну, послали достать то… се… Кого послать? Меня. Знают. Зав, например, говорит: «Без икры не приезжай!» Любит икру. Вы любите? Ну, вот. Я в магазины и не совался. Там — глухо. В буфетах такие бабы — бандерши, ворюги. «Нету!» А я поглядом вижу — есть. Отозвал одну — ни в какую. Другую — нет. Я уж знаю, в чем дело. Икру они разводят. Ее знаете чем надо разводить? Минералкой. Меня один мужик просветил. Рассказывал. Пригласили его к одному деловому. У делового стол — древнерусский. Столичная. Пшеничная. Икра в таких корытах. Хлеб черный. Огурчики, все! Высший класс. Водки, понятно, — залейся. Икру — ложками. Ну, а потом, говорит, захожу на кухню. Там у делового бочонок. Он в него, гляжу, минералку, «Боржоми», что ли, льет. Икра, которая подзасохла, на глазах пухнет. Понимаете, надеюсь? Вот эти бабы икру так и сдают. По крутому блату. Ну, я все равно нашел. В кафе на Калининском захожу. Швейцару рублевочку. Батя, помоги. То-се… Говорит: «Иди к шефу, я человек маленький». А сам моргает. Я туда. Ну, подождал. Баба у них там, деревня, бузила. Обсчитали на полтину. Вот — везу. По тяжелой, конечно, цене. Но — икра, крабы, колбаса финская. Все.

В середине дня он ушел обедать, посвятив меня далее в выгоды разведения хорьков, породистых собак, затем в то, как он договорился в отпуск ехать на Север, ловить соболей, потом еще что-то в том же роде, еще и еще.

«Вот так тип! — подумала. — Как-то не хочется его оборвать. Пусть, пускай треплется. В общем, интересен как явление. Но явление ли? Не хотелось бы обобщать. Таких, кажется, все же не было в дни моей молодости. Или все-таки были и тогда?» Память искала сравнения, аналогии — и не находила. Пока взгляд мой не упал, как писали в старых романах, на книгу «Милый друг». Господи, да его даже зовут точно так же. Тот был Жорж Дюруа! Значит, тип вечен? Не верится даже.

А Жора-Георгий вернулся сытый и довольный. С ходу начал: