Том 7. Весталка

— Хорошо в ресторане! Супчику похлебал. Ребята, говорю, супчику хочу! Ребята — обслуга. Все путем. Не люблю, когда ба… женщины. Пока обедал — еще с двумя… Электрики оказались. Ну, договорился. Они мне трансформатор намотают. На сто десять понижающий. Оказалось, и работают — завод рядом. Мне знаете — везет. От матери передалось. Мать у меня — ух! В войну с троими детьми прожила. Рассказывала: в очередь надо, а стоять, сами понимаете. Она — подушку на живот. И — без очереди. А отец вот не такой. С отцом у меня конфликт. Он такой весь партийный, знаете, несовременный. Старая закалка. То нельзя. Это — нельзя! Так — нехорошо. Этак — нехорошо! Мне свою машину даже не отдал. Сдал в комиссионку, по оценке. За гроши. Жена и сейчас пилит. Теща тоже… Кооперативку, правда, помог. Ну, с родителями жены, понятно… Четырехкомнатную сделал. Теперь я отдельно. Лучше, не конфликтую. А машина — пустяк. Все будет. Я бы тоже с машиной был, но с кооперативкой возился. Жилье — главное. Я вообще-то еще историей занимаюсь. Вот знаете, татаро-монгольское иго было? Надеюсь, изучали? Ну, это я так вам, популярно… Так вот, оно, если хотите, прогрессивную роль имело. Если б его не было, Россия бы заглохла начисто. А раз иго было — надо было думать, как освободиться, силы копить, объединяться. Вот вам и пожалуйста… Не будь ига — эти княжества, может, до сих пор бы враждовали. Это уж психология. Я вообще-то не гуманитарий — политехнический уклон. Но сейчас — увлекся. Книги собираю. К тому же книга теперь — вещь. Товарищ у меня в НИИ работает, так он вообще на этом такую копейку сделал! В НИИ — так, прикрышка. А на книгу у него нюх. Со школы собирает. В отпуск другие на море едут, в Сочи разные, а он, понимаете, в Молдавию, в Казахстан, в глубинку, а там всяких Дюма, Андерсенов, Кюри-Пюри, в жезеэлке — мешками. Он все это аккуратненько… Потом контейнер. И — по десять номиналов, пожалуйста!

— Это ведь называется спекуляция.

С сожалением посмотрел. С ласковым сожалением. Здоровый, цветущий даже, мальчик-мужчина, у которого в улыбке точно обозначена цена покупателя на все.

— Ну, а представьте… Вот вы сейчас едете, четвертную за билет отдали, даже больше. Так? А ведь железка-то на вас тоже наживается. Билет-то, наверное, пятерку всего!

— Допустим. Но ведь дорога получает прибыль от всех для всех. И это, надеюсь, вы поняли — это уж я вашими словами, не спекуляция, что же до вашего приятеля, то тут и доказывать не требуется. Он просто вор. Так точнее.

Посмотрел еще ласковее.

— Вы, мамаша, простите, точно как мой папа. Ну, я не обижаюсь. Другое поколение. Иные категории мышления. Как сказал кто-то, иной нравственный императив. Вы все от идей идете. А я — от жизни. Я практик. Прагматик. Не ясно?

— Да почему же? А понятие императив создано Кантом. Нравственность же включает в себя и честность. Я думаю, что большинство живет как раз по этому императиву. По закону совести внутри нас.

— Кант? Вы, оказывается..

— Да уж договаривайте. Ну, считали, неграмотная. Интеллект амебы. Протоплазма?

Однако Жора не сконфузился. Лишь поиграл красивыми бровями.

— Знаете. Кант Кантом. А живут… Иной всю жизнь корпит — себе квартиры приличной не выбьет. И всем, кто лучше живет, завидует. Кляузы пишет. Анонимки строчит. Ну, если ему так нравится — пусть живет. Разрешаю. Я же не против. И к тому же никто ведь не заставляет вас платить два чирика, ну, то есть две десятки за какого-нибудь двухрублевого «Декамерона». Их же добровольно платят?

— И товарищ ваш добровольно берет?

— А как иначе? Вы странная женщина. Вы думаете, ехать в Молдавию, мотаться там, везти сюда, искать, тратить нервы, отпуск — ничего не стоит? А зачем, скажем, купцы всякие, первопроходцы шли?

— Расскажите лучше о чем-нибудь другом?

— О другом? Пожалуйста. Сейчас, знаете, во всем главное — транспорт. А я вот решил дачу строить. Вы посмотрите, сколько кругом всего лежит? Кирпич. Стройматериалы… И вот я решил: покупаю пока грузовой мотороллер..

— Разве такие в частные руки продают?

Посмотрел сожалеюще.