Том 7 (Вторая половина XV века, литература эпохи исторических размышлений)

И советую тебе — не стой на своем. Не наше это дело — гнев держать. Может быть, твой сын боярский вел себя невежливо при приезде — так ведь по посольству и ответ дается. А ты ныне прошлое забудь и обращайся к будущему. А если мы, в свою очередь, в чем-нибудь погрешили или по неведению что-нибудь не так сделали, то ты б это нам так же простил, как ученик Господа, возвестившего: «Если согрешит перед тобой брат твой и скажет „каюсь", отпусти ему грех». Да и о том еще напоминаю твоему святительству: если ты окончательно оставил великий святительский сан и принял смиренный монашеский образ, то да не воспрепятствует враг твоему делу, внушая помыслы и напоминая о прежнем величии. Но особенно подобает тебе быть всегда скромным в помыслах, вспоминая слова Закхея: «Если кого чем обидел, отдам вчетверо». Так и в Ветхом завете было установлено. Если же скажешь: «Никого я не обидел», то, может быть, какой-либо из твоих служителей обидел кого-нибудь — хоть ты этого и не знаешь, а отвечать все равно тебе. Как секира не сечет без секущего, так и слуги наши никого не могут обидеть, если бы не власть, которую мы им дали. Писал это тебе пользы ради, вспоминая сказавшего: «Друг, поддерживаемый другом, тверд, как крепость». Да и тебя молим: если что-нибудь услышишь о наших недостойных поступках, о сотворенном нами зле, также извести нас об этом в послании, а я приму это как знак великой любви. И да будет всегда милость Господа Бога-Вседержителя и его пречистой Богоматери и молитва нашего смирения вместе с благословением на твоем святительстве и боголюбии. Аминь.

Бывшему архиепископу ростовскому и ярославскому Иоасафу.

В 6997 (1489) году, февраля 23, 24, 25 переписал это послание, а в грамоте девяносто пять строк.

КОММЕНТАРИЙ

Послание Геннадия Новгородского Иоасафу Ростовскому — один из наиболее ранних и интересных памятников полемики против новгородских еретиков конца XV в. Написанное в 1489 г., после вынужденного ухода Иоасафа с архиепископского престола, оно отражало тот момент в борьбе Геннадия с еретиками, когда ему уже удалось добиться (в 1488 г.) наказания нескольких новгородских еретиков за иконоборчество, но не удалось вызвать доверия в Москве к более широким обвинениям против еретиков. Геннадию, по его словам, стало казаться даже, что «Новъгород с Москвою не едино православие». Смущала Геннадия и неожиданная и недостаточно мотивированная отставка его собрата по иерархии — Иоасафа Ростовского. Но главным предметом тревоги был для Геннадия вопрос ο конце мира, который русские книжники того времени, и в числе их сам новгородский владыка, ожидали в 1492 г. (7000-й год от «Сотворения мира»). Вера в неизбежное наступление конца мира в 1492 г. была настолько распространена в то время, что даже пасхалия (таблица для определения праздника Пасхи) была доведена только до 7000 года. Еретики не верили в конец мира и надеялись («себе надежно чинят») на торжество своих идей после 7000 года. Β послании Геннадий пытается уяснить основания этой еретической «надежды» и дать собственный ответ на вопрос ο ближайших судьбах мира и человечества.

Прямой целью послания было также привлечение к борьбе с еретиками видных церковных деятелей того времени — Паисия Ярославова и Нила Сорского. По отношению к Нилу Сорскому эта цель была, по-видимому, достигнута: есть основания предполагать, что Нил Сорский участвовал в создании главного сочинения против еретиков, составленного в начале XVI в. — «Просветителя» Иосифа Волоцкого.

Адресованное дружественному читателю и не имевшее такого однозначно «обличительного» характера, как более поздние сочинения Иосифа Волоцкого против еретиков, послание Геннадия Иоасафу было написано разговорным языком с просторечными оборотами и введением прямой речи упоминаемых в послании лиц.

Послание Геннадия Иоасафу публикуется по единственному списку, в котором оно читается: РГБ, ф. 304 (Троицкое собрание), № 730, лл. 246—253 об., с одним исправлением по смыслу.

СКАЗАНИЕ О ДРАКУЛЕ

Подготовка текста и комментарии Я. С. Лурье, перевод О. В. Творогова

ОРИГИНАЛ

СКАЗАНИЕ О ДРАКУЛЕ ВОЕВОДЕ

Бысть в Мунтьянской земли[1053] греческыя веры христианинъ воевода именем Дракула влашеским языком, а нашим — диаволъ.[1054] Толико зломудръ, якоже по имени его, тако и житие его.

Приидоша к нему некогда от турьскаго поклисарие[1055] и, егда внидоша к нему и поклонишась по своему обычаю, а капъ своих з главъ не сняша. Он же вопроси их: «Что ради тако учинисте, ко государю велику приидосте и такову срамоту ми учинисте?» Они же отвещаша: «Таковъ обычай нашь, государь, и земля наша имеет». Он же глагола имъ: «И азъ хощу вашего закона потвердити, да крепко стоите». И повеле имъ гвоздиемъ малым железным ко главам прибити капы и отпусти ихъ, рекъ имъ: «Шедше, скажите государю вашему: онъ навыкъ от вас ту срамоту терпети, мы же не навыкохом, да не посылает своего обычая ко иным государемъ, кои не хотят его имети, но у себе его да держит».