Том 7 (Вторая половина XV века, литература эпохи исторических размышлений)

Некогда ж прииде купець гость некы от Угорскыя земли въ его град. И по его заповеди остави возъ свой на улици града пред полатою и товаръ свой на возе, а самъ спаше в полате. И пришед некто, украде с воза 160 дукатъ злата. Купец же иде къ Дракуле, поведа ему изгубление злата. Дракула же глагола ему: «Поиди, в сию нощь обрящеши злато». И повеле по всему граду искати татя, глаголя: «Аще не обрящется тать, то весь град погублю». И повеле свое злато, несъ, положити на возе в нощи и приложи единъ златой. Купец же въставъ, и обрете злато, и прочет единою и дващи, обреташесь единъ лишний златой; и шед къ Дракуле, глагола: «Государю, обретох злато, и се есть единъ златой не мой, лишний». Тогда же приведоша и татя оного и съ златом. И глагола купцю: «Иди с миром; аще бы ми еси не поведалъ злато, готовъ бых и тебе с симъ татемъ на колъ посадити».

Аще жена кая от мужа прелюбы сътворит, он же веляше срамъ ей вырезати, и кожю содрати, и привязати ея нагу, и кожу ту на столпе среди града и торга повесити. И девицамъ, кои девьства не сохранят, и вдовам також, а иным сосца отрезаху, овым же кожу содравше со срама ея, и роженъ железенъ разжегши, вонзаху въ срам ей, и усты исхожаше. И тако привязана стояше у столпа нага, дондеже плоть и кости ей распадутся иль птицам в снедь будет.

Единою ж яздящу ему путем, и узре на некоем сиромахе срачицю издрану худу и въпроси его: «Имаши ли жену?» Он же отвеща: «Имамъ, государю». Он же глагола: «Веди мя в дом твой, да вижю». И узре жену его, младу сущу и здраву, и глагола мужу ея: «Не си ли ленъ сеялъ?» Он же отвеща: «Господи, много имам лну». И показа ему много лну. И глагола жене его: «Да почто ты леность имееши к мужу своему? Онъ долженъ есть сеяти, и орати, и тебе хранити, а ты должна еси на мужа своего одежю светлу и лепу чинити, а ты и срачици не хощеши ему учинити, а здрава сущи телом. Ты еси повинна, а не мужь твой, аще ли бы муж не сеялъ лну, то бы мужъ твой повиненъ был». И повеле ей руце отсещи и трупъ ея на колъ всадити.

Некогда ж обедоваше под трупиемъ мертвых человекъ, иже на колие саженых множьство бо округ стола его; он же среди ихъ ядяше и темъ услажашесь. Слуга ж его, иже пред нимъ ясти ставляше, смраду оного не моги терпети, и заткну носъ, и на страну главу свою склони. Он же вопроси его: «Что ради тако чинишь?» Он же отвеща: «Государю, не могу смрада сего терпети». Дракула же ту и повеле его на колъ всадити, глаголя: «Тамо ти есть высоко жити, смрад не можеть тебе доити».

Иногда же прииде от угорскаго короля Маттеашя[1058] апоклисарь до него, человекъ не малъ, боляринъ, в лясех родом. И повеле ему сести с собою на обеде среди трупия того. И пред нимъ лежаше единъ колъ велми дебелъ и высокъ, весь позлащенъ, и вопроси апоклисаря Дракула: «Что ради учинихъ сей колъ тако? Повеж ми». Посол же той велми убояся и глагола: «Государю, мнит ми ся тако: неки великий человекъ пред тобою согреши, и хощеши ему почтену смерть учинити паче иных». Дракула же глагола: «Право реклъ еси; ты еси велика государя посолъ кралевьскы, тебе учиних сей колъ». Он же отвеща: «Государю, аще достойное смерти соделалъ буду, твори, еже хощеши: праведный бо еси судия — не ты повиненъ моей смерти, но азъ самъ». Дракула же расмияся и рече: «Аще бы ми еси не тако отвещал, воистину бы был еси на семъ коле». И почти его велми и, одаривъ, отпусти, глаголя: «Ты вправду ходи на поклисарство от великых государей к великым огосударемъ, научен бо еси съ государьми великыми говорити, прочии же да не дерзнуть, но первое учими будуть, какъ имъ съ государьми великыми беседовати». Таковъ обычай имеаше Дракула: отколе к нему прихождаше посолъ от царя или от короля неизященъ и не умеаше противъ кознем кто отвещати, то на колъ его всажаше, глаголя: «Не азъ повиненъ твоей смерти — иль государъ твой, иль ты самъ. На мене ничтоже рци зла. Аще государь твой, ведая тебе малоумна и не научена, послал тя есть ко мне, к ееликоумну государю, то государь твой убил тя есть; аще ль самъ дерзнулъ еси, не научився, то самъ убилъ еси себя». Тако поклисарю учиняше колъ высокъ и позлащенъ весь, и на него всаждаше, и государю его те речи отписоваше с прочими, да не шлет к великоумну государю малоумна и т научена мужа в посольство.

Учиниша же ему мастери бочкы железны; он же насыпа их злата, в реку положи. А мастеровъ тех посещи повеле, да никтоже увесть съделаннаго имъ окаанства, токмо тезоимениты ему диаволъ.

Некогда же поиде на него воинством король угорскы Маттеашь; он же поиде противъ ему, и сретеся с ним, и ударишась обои, и ухватиша Дракулу жива, от своихъ изданъ по крамоле.[1059] И приведенъ бысть Дракула ко кралю, и повеле его метнути в темницю. И седе в Вышеграде на Дунаи, выше Будина 4 мили,[1060] 12 лет. А на Мунтьянской земли посади иного воеводу.