Том 8. Усадьба Ланиных

1. Цвет, в который окрасила мое лицо трусость,
Когда я увидел, что мой вождь возвращается,
Заставил его побороть собственную бледность,
4. Внимательный, он остановился, как человек слушающий,
Ибо не мог устремить своего взора вдаль,
Сквозь черный воздух и густой туман.
7. «Все-таки мы должны победить в битве,–
Начал он, – а если… но такая помощь нам обещана!
О как я жду, чтобы она явилась!»
10. Я хорошо видел, как он покрыл
Начало сказанного другими словами,
Которые имели обратный смысл.
13. Однако его речь внушала страх,
Ибо я понял прерванные слова
Быть может в худшем смысле, чем они имели.
16. «На это дно печальной раковины
Сходил ли кто-нибудь из первого круга,
Где наказывают единственно лишением надежды?» –
19. Такой вопрос я задал. И он ответил:
«Редко случается кому-либо из нас
Совершать путь, по которому я иду.
22. Верно, что однажды был я здесь,
Заколдованный той страшною Эрихто,
Что призывала тени к их телам.
25. Вскоре после того как я лишился плоти,
Она ввела меня в эти стены,
Чтобы извлечь один дух из круга Иуды.
28. То место самое низкое, и самое темное,
И самое далекое от неба, вращающего все:
Я хорошо знаю путь: будь же покоен.
31. Это болото, дышащее великим смрадом,
Опоясывает кругом город скорби,
Куда мы не можем уже войти без гнева».
34. И он говорил еще другое, чего я не помню,
Ибо глаза мои были поглощены
Высокой башней с пламенеющей вершиной,
37. Где в одном месте внезапно появились
Три адских фурии, обагренные кровью,
Обладавшие женским сложением и видом,
40. И ярко-зеленые гидры опоясывали их:
Змейки и керасты заменяли им волосы,
Обвивая их надменные виски.
43. И он, хорошо знавший жалких
Прислужниц царицы вечного плача:
«Взгляни, – сказал мне, – на свирепых Эринний.
46. Это Мегера, с левой стороны.
Та, что рыдает справа, называется Алекто,
Посреди них Тизифона», – и на этом он умолк.
49. Когтями они раздирали себе грудь,
Били в ладоши и кричали столь громко,
Что в смущении я прижимался к Поэту.
52. «Пусть явится Медуза, мы обратим его в камень,–
Кричали они, устремив взоры книзу.–
Мало мы отмстили Тезею за его нападение!»
55. «Обернись назад, и закрой лицо,
Ибо если явится Горгона и ты ее увидишь,
Тебе уже не вернуться никогда наверх»,–
58. Так говорил Учитель; и он сам
Повернул меня и не доверился моим рукам,
Но укрыл еще и своими.
61. О вы, обладающие ясным умом,
Всмотритесь в учение, которое сокрыто
Под покрывалом странных стихов!
64. И уже по мутным волнам пронесся
Грохочущий шум, полный ужаса,
От которого задрожали оба берега;
67. Не иначе бывает с ветром,
Разъяренным встречными жарами,
Когда он налетает на лес и безудержно
70. Крушит ветви, валит и уносит цветы,
Горделиво мчится вперед в пыли,
И обращает в бегство пастухов и животных.
73. Вождь освободил мне глаза, сказав: «Возведи
Теперь всю силу взора на эту древнюю пену,
В то место, где этот дым гуще».
76. Как лягушки перед враждебным
Ужом разлетаются все по воде,
Пока не прильнут к берегу;
79. Так, видел я, тысячи погибших душ
Бежали от одного, переходившего
Чрез Стикс, не замочив подошв.
82. Он отгонял от лица тяжкий воздух,
Часто обмахиваясь левою рукой,
И лишь это, казалось, утомляло его.
85. Тотчас заметил я, что он послан Небом,
И обратился к Учителю, и тот дал знак,
Чтобы я стоял смирно, и склонился перед ним.
88. Ах, сколь, казалось мне, полон он презрения!
Он приблизился к вратам, и палочкой
Отворил их, и никто ему не помешал.
91. «О изгнанные неба, племя отверженных, –
Начал он, стоя на ужасном пороге, –
Чем питается в вас подобная дерзость?
94. К чему противитесь вы той воле,
Чьи намерения не знают преград,
И которая столько раз увеличивала вашу муку?
97. Разве есть смысл бодаться с судьбой?
У вашего Цербера, если вы не позабыли,
И доселе ощипаны подбородок и шея».
100. Затем он повернул назад по грязному пути,
Не сказав нам ни слова; но имел вид человека,
Другой заботою подавленного и томимого,
103. Чем тот, кто находился перед ним.
И мы направили шаги к городу Дису,
Успокоенные его святыми словами.
106. Без всякого сопротивления мы вошли.
И я, имевший намерение видеть
Казнь заключенных в этой крепости,
109. Вошедши внутрь, огляделся вокруг
И увидел всюду великое поле,
Полное скорби и преступной муки.
112. Как в Арле, где дремлет Рона,
Как у Полы вблизи Кварнаро,
Замыкающего Италию и омывающего ее границы,
115. Гробницы делают землю волнистой,
Так было со всех сторон и здесь,
Но только еще печальнее.
118. Ибо посреди могил разливалось пламя,
Которое так раскаляло их,
Как того не требует от железа ни одно ремесло.
121. Все крышки их были приподняты,
И оттуда неслись столь тяжкие стоны,
Что, видимо, их издавали бедные страдальцы.
124. И я: «Учитель, что это за люди,
Погребенные в тех усыпальницах,
Дающие о себе знать жалобными вздохами?»
127. И он мне: «Здесь находятся ересиархи
Со своими последователями и более
Нежели ты думаешь, переполнены могилы.
130. Подобные погребены с подобными.
И одни гробы более, другие менее жгучи».
И затем он повернул направо.
133. Мы прошли между мучениками и высокими стенами.