Том 8. Усадьба Ланиных

1. Кто смог бы, пусть и словами нерифмованными,
Сказать достаточно о той крови и о тех ранах,
Которые я видел, даже повествуя не однажды?
4. Всякий язык, поистине, оказался бы беден
Для нашей речи и для нашего ума,
Которым не под силу удержать столько.
7. Если бы вновь соединились все те люди,
Что когда-то на счастливых землях
Апулии пострадали своею кровью
10. Благодаря троянцам и продолжительной войне,
Принесшей столь обильную добычу кольцами,
Как пишет Ливий, никогда не ошибающийся,
13. С теми, что испытали тяжкие удары,
Оказав сопротивление Роберту Гискару,
И другими, чьи скелеты и теперь еще находят
16. Близ Чеперано, где обманщиками оказались
Все жители Апулии, и у Тальякоццо,
Где без оружия победил старый Алар;
19. И сколько бы пронзенных членов и обрубков
Ни показывали они, это было бы ничто
Рядом с мерзостью девятого лога.
22. Никогда бочка с выломанными частями дна,
Не продырявливается так, как видел я одного,
Разрубленного от подбородка до заднего прохода.
25. Между ног висели у него внутренности,
Виднелись потроха и тот мешок,
Что обращает в испражнения проглоченное.
28. В то время как я воззрился на него,
Он посмотрел на меня и разворотил руками грудь,
Сказав: «Взгляни, как сам я рву себя.
31. Взгляни, как изувечен Магомет:
Передо мною с плачем шествует Али,
Чье лицо разрублено от подбородка до хохла.
34. И все другие, кого видишь здесь,
Сеятели смут и отступничеств
Некогда жили и однако так рассечены.
37. Там позади есть дьявол, что кромсает нас
Весьма жестоко и под удар своего меча
Подводит каждого из этой кучи,
40. Когда мы замыкаем круг скорбного пути;
Ибо раны наши закрываются
Прежде чем подходим мы к нему.
43. Но кто ты, разнюхивающий там нечто с высоты утеса,
Может быть, чтобы оттянуть минуту кары,
Назначенной тебе за то, в чем обвиняешься».
46. «Не смертью он настигнут, и не вина ведет его,–
Ответил мой Учитель, – на мучения;
Но, чтобы доставить ему полный опыт,
49. Мне, умершему, надлежит вести его
В глубину Ада, из круга в круг,
И это верно, как я говорю тебе».
52. Более сотни было тех, кто услыхав это,
Остановились среди рва, чтоб поглядеть на меня,
От изумления забывая муку.
55. «Скажи же теперь брату Дольчино,
Ты, что скоро, может быть, увидишь солнце.
Если он не хочет вскоре последовать за мною,
58. Пусть запасается припасами, дабы подавленный снегами,
Не доставил он наваррцам той победы,
Которая иначе нелегко далась бы им».
61. Поднявши ногу, чтобы дальше двинуться,
Сказал мне Магомет эти слова;
И затем, трогаясь, поставил ее на землю.
64. Другой, чье горло было проткнуто
И нос до самых бровей отрублен,
И у кого было всего одно ухо,
67. Оставшись посмотреть, в изумлении, вместе
С другими, раньше других раскрыл глотку,
Которая снаружи была вся в крови.
70. И сказал: «О ты, кого не осуждает вина
И кого я видел уже наверху в земле латинской,
Если чрезмерное подобие не обманывает меня,
73. Вспомни о Пьере да Медичина,
Если когда-либо вернешься в милую равнину,
Что от Верчелло склоняется к Маркабо.
76. И дай знать двоим достойнейшим из Фано,
Мессиру Гвидо, также и Анджиолелло,
Что если ясновидение здесь не обманывает,
79. То они будут сброшены со своего судна
Благодаря предательству коварного тирана
И утоплены вблизи Каттолики.
82. От самого острова Кипра до Майорки
Не видывал такого преступления Нептун
Ни средь пиратов, ни средь арголидцев.
85. Предатель, что одним лишь глазом видит,
И владеет той землей, которую находящийся со мной
Желал бы никогда не видеть,
88. Пригласит их для переговоров с собой;
А затем так сделает, что о ветре Фокары
Не станут они ни молиться, ни давать обетов».
91. И я ему: «Покажи же мне и объясни,
Если желаешь, чтобы я доставил в мир весть о тебе,
Кто этот человек горького взгляда».
94. Тогда он положил руку на челюсть
Одного своего спутника и раскрыл ему рот
Вскричав: «Вот он, и он не говорит.
97. Изгнанный, он потопил сомненья
Цезаря, доказывая, что готовый
Всегда несет ущерб от ожидания».
100. О сколь мне показался устрашенным
Со своим рассеченным языком в горле
Курион, некогда столь смелый в речи!
103. И один, у кого были отрублены обе руки,
Подняв свои култышки в темном воздухе,
Так, что кровь запачкала ему лицо,
106. Вскричал: «Не забудь также и о Моске,
Ибо я сказал, несчастный! – Сделанное да закончится –
И это было семенем зла для тосканцев».
109. А я прибавил: «И гибелью для твоего рода».
Почему он, приобщая горесть к горести,
Отошел, как человек в печали и безумии.
112. Я же продолжал рассматривать толпу
И увидал нечто, о чем побоялся бы
Без доказательства произнести слово,
11S. Если бы меня не поддерживала совесть,
Добрая подруга, что дает свободу человеку
Под броней сознания его чистоты.
118. Действительно, я видел, и доселе кажется, что вижу
Человека, шедшего без головы, как
Шествовали и другие в скорбном стаде.
121. И отрубленную голову он держал за волосы,
Свесивши ее с руки, подобно лампе,
И она на нас взглянула и сказала: «Горе!»
124. Самого себя сделал он себе светильником,
И было их двое в одном и один в двоих.
Как это может быть, то знает Правящий.
127. Когда он был как раз у основания моста,
То высоко поднял руку держа голову,
Чтобы приблизить к нам ее слова
130. Такие: «Погляди на тягостную кару,
Ты, что дыша проходишь, созерцая мертвых;
Взгляни, увидишь ли другую, столь великую.
133. И дабы ты доставил обо мне известие,
Знай, я Бертран де Борн, тот, что
Молодому королю дал дурные наставленья.
136. Я обратил отца и сына во врагов.
Ахитофель не сделал большого с Авессаломом
И Давидом, злостно подстрекая их.
139. Так как я разделил столь связанных людей,
То и свой мозг, увы! несу отдельно
От его истока, заключенного в этом обрубке.
142. Так исполняется на мне закон возмездия».