Том 8 (XIV - первая половина XVI века, переводная литература)

Попадающиеся в тексте цитаты из Священного Писания не буквально точны именно потому, что они обращены Филиппом в стихи. Но не весь текст «Диоптры» в оригинале состоит из восьмистопных ямбов. В некоторых вставных кусках, взятых из чужих произведений, сохранена их первоначальная ритмическая организация. Так, большой отрывок из сочинения Иоанна Дамаскина, который в публикуемом «слове» цитирует Плоть, написан так называемым «александрийским» стихом, то есть шестистопным ямбом (и Плоть, сама говорящая стихами, перед началом цитации отмечает, что это стихи, не указывая только их размера).

Находящиеся же в заключительной части публикуемого «слова» пространные философские вопросы Григория Нисского и еще более пространные ответы ему Макрины оставлены прозаическими — как бы в ответ на просьбу Души не перелагать их в стихи, а привести «именно такими, каковы они и суть».

Славянский перевод «Диоптры» пословен и, как представляется, весь прозаический. Ритмическая природа соответствующих частей оригинала все же, видимо, отчасти в нем отражается — в свойственном стихам несколько неестественном — по сравнению с прозой — порядке слов, в смысловых вариациях, в синонимических повторениях, в ритме синтаксических конструкций, размер которых часто определяется размером стиха и т. п. При его переводе на современный язык использован и греческий оригинал, — когда это было необходимо для прояснения темных мест славянского текста и восполнения некоторых вредящих смыслу речи пропусков.

Славянский перевод «Диоптры» был сделан не позже третьей четверти XIV в. на Балканах, на Афоне или в Болгарии (в монастыре Григория Синаита в Парории) в среде монахов-исихастов. Очевидно, именно интерес к человеческой личности, возбужденный на Балканах в середине XIV в. «исихастскими» спорами о возможностях человека, ввел «Диоптру» в славянские литературы. Старейшие русские списки «Диоптры» относятся к концу XIV в. «Диоптра» активно распространялась и использовалась на Руси во второй половине XV в.; на нее ссылались и приводили из нее выдержки, чтобы доказать несостоятельность распространивших было мнений о наступлении конца света по истечении седьмой тысячи лет «от сотворения мира», т. е. в 1492 г. Переписывали «Диоптру» на Руси по XIX в. включительно. Славянский ее перевод не издан.

Для данной публикации избрано третье «слово» «Диоптры», как наиболее «естественно-научное» из всех (но при этом не менее литературное, чем остальные). В основу публикации положен список РНБ, F.n. 43, конца XIV или начала XV в., происходящий из Кирилло-Белозерского монастыря, лл. 29 об.—61. Так как в этом списке между лл. 34 и 35 недостает четырех листов (двух центральных двойных листов пятой тетради), для восстановления пропущенной части текста использован список ГИМ, Музейское собр., № 3759, XIV в., лл. 67 об.—73 (от слов: «...сьздана бысть, о рабыне? И како бесьмертное мрьтвеному сьпрежено бысть?» до слов: «...облечеть наветника и страстнаго оного и ижденеть его далече от полаты въ пусто и невьселено...»). С помощью этого вспомогательного списка, а также другого, ГИМ, Чудовское собрание, № 15, XIV в., выправлены также некоторые мелкие дефекты Кирилло-Белозерского, основного для данного издания, списка (правка и мелкие вставки пропущенного выделены курсивом).

ИЗ "ЖИТИЯ ВАСИЛИЯ НОВОГО". ХОЖДЕНИЕ ФЕОДОРЫ ПО ВОЗДУШНЫМ МЫТАРСТВАМ

Подготовка текста Ю. А. Грибова и А. В. Пигина, перевод М. Б. Михайловой и В. В. Семакова, комментарии А. В. Пигина

ОРИГИНАЛ

Въ время то умре достойнопамятнаа Феодора, иже много преподобному[338] служивши въ днехь своихь. Отнюдь по ней вси печялни быша, елико же духовныа любве к преподобному имяаху, понеже имяахуть ю исходатайцу к преподобному, якоже и с любовию всехь приимаше, благими словесы всехь утешающи, повелевающи всемь на благое. Всегда кротка убо бе жена, друголюбезна же, и милостива, и христолюбива, и целомудрена разумом, и проста нравомъ, и всем угождающи.

Якоже рекохомъ, умерши ей, помышление прекословно въздвигохь в сердце своемъ о ней: которое улучи въздание в веце ономъ, десное или шюее. И множицею молихся преподобному, да исповесть ми о ней. Он же не радяаше исповедати о ней, понеже досадихь преподобному. И не въсхоте мене опечялити, сего ради въ единъ от дний рече к мне: «Хощеши ли видети Феодору?» Мне же рекъшю: «Где ю хощю отселе видети, святый отче? Уже отшедши ей от временныхь к вечнымь». Блаженный же рече ко мне: «Узриши ю ктому и многотрудное свое помышление уставиши». Мне же дивяащюся: како и где ю мню видети? Зело бо жадахъ ея, якоже и она зело мя любляаше.