Том 8 (XIV - первая половина XVI века, переводная литература)

Тогда ко Александру приступиста два витязи македонина, иже Александръ велми любяше, от млада их бяше сохранилъ; брата же присная бяху, матер же в Македонии имяху, за многая лета сию не видели бяху. Она же имъ часто поручеваше и писаше многа, яко приидуть к ней в Македонию видети их. Они же любви Александровы отторгнутися не могуще, во мнозехъ летех к матери своей не приидоша. Мати же их, твердую веру ко Александру видевши, яко отторгнутися от его любви не имають, дивно чюдно и диво достойно сотвори и повести велицеи. Отравный ядъ со ухищрениемъ у глакизме примеси, иже наричется рефне, и то сотворивши, и сыномъ своимъ посла и листь писа к нимъ: «Сладкима сынома моима и милыма красныма двема, Левкудушу и Врионушу, любимая ваша мати Менерва, вамъ пишу радоватися. Весте добре, сынове мои, яко се 20 летъ лица вашего не видехъ, ни вы мене узрите; многожды бо к вамъ писах, желающи вас видети, вы же всегда поручаетеся, глаголюще, яко: “От любве Александровы отторгнутися не можемъ”. Да ведомо вамъ буди, сынове мои, яко всяка слава и богатество во своих почтено есть и сладко, в чюжих же вамъ сущим, ни во что же злато бо ваше... мертво лежитъ. Да клятвою заклинаю васъ, во млеко, еже воскормихъ васъ, яко приидете и видите мя. Аще ли Александръ вась не пустит, гликизмо вамъ рефно дахъ, и Александру вкусити дайте, егда бо от него вкусит, в той час вас отпустит». Левкодушь же и Врионушъ листь матери своея прочетше, Левкодушъ же матери своей зазревь и посмеяся, Врионуша же зелие то вземъ и сохрани. Левкодушъ же к нему рече: «Заверзи сие, не иматъ ни единыя ползы в немъ». Бяше бо Левкодушъ конюшей бояринъ у Александра царя, Врионуш же чашу подаваше Александру царю. Врионуш же лукавое на сердцы своемъ держаше, просил бо бяше у Александра Македонскаго царство многажды, Македонии; Александръ же к нему рече: «Всю вселенную разделити имамъ, Македонии же никому не дамъ, до живота бо имамъ владети ею самъ, по смерти же моей да владети будет, кому Богъ дастъ Александров нарокъ... и крепка десница, и острый мечь». О семъ Врионушъ на Александра злобу имый, зелие оно хоте Александру подати. Возре же на красоту лица его, паки не восхоте, и держа сие 6 летъ, не могий Александра отравити, не даваше ему брат его Левкодушъ, но караше его, глаголя: «Бойся Бога, о человече, не убивай мужа дивна и чюдна, егоже мудрости еллини подивишася, егоже храбрости перси и индеяне почюдишася, от негоже потрясеся вся подсолнычная земля, восточная и западная и южная и северная, егоже убояшася вси морстии отоцы. Аще бо сего погубиши, брате, то вес светъ смертию смести его хощеши и самъ зле умрети имаеши». И хотяше Левкодушъ Александру сказати сие, но Александръ бы ему не веровалъ, понеже Врионуша любяше зело. Птоломею же воеводе сказати хотяше, но размысливъ рече: «Аще брата моего убиютъ, и мене с нимъ убиютъ». И Врионуша часто караше. Он же сего не послушаше, добре бо рече: «В неразумное сердце терние внидет, и вскоре не изыдет».

Исперва бо от лукавых жень убийство сотворися, якоже древле Евга ради от древа райския пища отлучихомся, Соломан бо, мудрый во человецех, женою лукавою ада наследи, и Самсону великому в крепости и женское ухищрение одоле, Иосиф прекрасный от лукавые жены много претерпе. И ту бо великого Александра, макидоньского царя, лукавьство женьское постиже.

Во един бо день Александрь гостбы велики велможемъ и воемъ своимъ сотвори. В той бо день дары от Востока ему принесоша. И на томъ обеде велику веселость сотвори. Има же Александръ чашу самотворну от андракса каменя, и дивна бяше и многоценна велми, тою же всегда Александрь пияше. Тогда Александръ жене своей Роксане тою чашею напив подаваше. Врионуша же сие чаши не соблюде и, ко Александру сию чашу несоша, и испусти ею из рукъ, и разбися. Александръ же о семъ разсердився, Врионуша побранихъ мало. Врионуша же за злобу ону на умъ вземъ и сие на сердцы храняше на своего си благодателя безумно, и ту его хотя отравити, но не дасть ему братъ его Левкодушъ. Таков бо сий лукавъ бяше и гордивь, зломнивый Врионушъ, помышляше бо в себе, глаголя: «Аще Александра отравлю, царь всему свету буду».

В той день приидоша ко Александру от Иеросалима иевреи, принесоша ему шатеръ великъ велми и сказаша ему, глаголя, яко пророкъ Иеремеи умре. Александръ же сие слышавъ и оскорбися немало.

И в той день приидоша к нему мужи мнози от града, егоже создал бяше, Александрию, ко Александру рекоша: «Царю Александре, град, егоже еси создал бяше, Александрею, не можемъ никако жити в немъ». Александръ же рече: «За что?» Они же к нему рекоша: «Змей великий от реки египетцкие изходитъ и людей ухватает, и ядомъ умираютъ». Александръ же к нимъ рече: «Идете во Иеросалимъ, и кости пророка иеврейска Иеремея вземше, на крестъ града сихъ узидайте, того бо молитва ядъ исцелетъ змиин». Они же шедше и тако сотвориша, и от того часу и до ныне змей во Александреи человека ухватити не можетъ.