Читаем Том 9. Наброски, конспекты, планы полностью

В свиньи (в свинки, в городки). На убитой и твердой земле становятся в кружок; каждый перед собою имеет ямку, в которую тыкают концом палки. По середине круга находится ямка, немного поболее, в которую находящийся вне круга гонит по земле палкою же мяч; стоящие в кругу стараются не допускать его к тому, но, отбивая палкою, всякой должен тотчас уткнуть палку снова в свое место; в противном случае пасущий свинью (гонящий мяч) овладевает местом, ставя в нее свою палку, а оплошный принужден вместо его гонять мяч.

Крагли — две стороны отходят на положенное пространство, ставят, друг против друга, по одному ряду кегель, и поочередно сбивают палкою за положенную черту; чья сторона скорее выбьет, торжествуют: каждый садится верхом на противнике своем и проезжает на нем до заветной черты.

Имена, даемые при крещении*

Андрій, Андрійко, Андрусь Андрей

Ві́вдя, Овдю́шка, Евдо́ха Евдокия

Ганна, Галя, Галька Анна

Га́па, Га́пка, Гапу́ся Агафия

Горпи́на, Горпиночка, Горпинка Агриппина

Грицько́, Гри́цик, Гриць Григорий

Дани́ло, Дани́лко Даниил

Дени́с, Дени́ско Дионисий

Дмитро́, Дмитрик, Дмитрусь Дмитрий

Евту́х Евтихий

Зінько́ Зиновий

Зи́нька, Зи́ночка Зиновия

Ілля, Ілько Илия

Івга Евгения

Йосип, Ісько Иосиф

Йовхим, Иовхимко Евфимий

Корній, Корнійко, Корніəць Корнилий

Карпо́, Карпу́сь Карп

Кале́ник Калинник

Клим Климентий

Кули́на Акилина

Купрій Киприян

Лариво́н Илларион

Левко́, Леву́сь Лев

Лево́н Леонтий

Лук’я́н, Луцько́ Лукиян

Мала́шка Меланья

Марина, Мару́ся Марьяна

Мосій, Мосіəць, Мусі́йко Мойсей

На́стя, Насту́ся Анастасия

Наталка, Наталочка Наталья

Нечи́пір, Нечи́пірко Никифор

Ода́рко, Ода́рочка Дария

Окса́на Аксиния

Олексій, Оле́кса, Лесько Алексей

Оме́лько, Омелян Емельян

Онопрі́й, Онопріе́ць, Онупрі́йко Онуфрий

Охрі́м, Охрі́мко Ефрем

Опанас, Панас, Панаско Афанасий

Оста́п, Оста́пко, Оста́пець Евстафий

Овдій Авдей

Овсій Евсевий

Они́сько, Они́сечко Анисим

Орина, Оришка Ирина

Пара́ска, Пара́сочка, Пара́ся Парасковея

Павло́, Павлусь Павел

Петро́, Петрусь Петр

Пархі́м, Пархві́н Парфентий

Підо́ря, Підорка Федора

Прі́ська, Прі́ся, Прі́сечка Евфрос<иния>

Прокі́п, Процько́ Прокопий

Палажка Пелагея

Пантилимі́н, Панько, Пантелій Пантелеймон

Пилип Филипп

Сви́рид, Свири́дко Спиридон

Соло́ха Соломонида

Сопрі́н, Супру́н, Супру́сь Софроний

Степа́н, Стецько́, Стець Стефан

Сте́ха, Сте́шка Степанида

Тере́шко, Тере́шечко Терентий

Тимі́ш, Тимо́сь Тимофей

Хариті́н, Харько Харитон

Химка, Химочка Евфимия

Хома Фома

Хі́вря Феврония

Христя Христина

У́ляна, У́лька, Улочка Ульяния

Хвенна Феодосия

У́стя, У́стечка Устиния

Юрко Георгий

Яре́ма, Яре́мочко Иеремия

Яків, Яцько́, Якусь Яков

* * *

Нечто об истории искусств*

Скульптура произошла в Греции гораздо ранее живописи, почему и обозрение ее уже составляет историю искусств. Винкельман разделяет ее на 4 периода, отличая каждый особым характером. I-й означается сухостью, грубостью, несовершенством, II — величием и высокостью, III — красотою и прелестью, IV — подражанием. До времен Троянской войны все произведения греков состояли из грубых деревянных статуй, если только можно назвать статуя<ми> безобразные куски дерева. Из числа тогдашних художников дошли до нас имена Дедала, древнейшего, который первый отделил члены своих статуй и открыл глаза им. Омир упоминает о группе, представлявшей пляску, сделанной им для Ариадны. Его считают внуком афинского царя Эрихтея. Упоминают еще о Смилисе, Икаре, изображавшем стыдливость. Достойна замечания статуя, находившаяся в храме Паллады в Коринфе; она была та самая, к которой прибегнул Приам с семейством во время разорения Трои. Она представляла Зевеса, которому, для бо́льшей важности, художник посадил третий глаз посреди чела. Нельзя умолчать при сем об Эпевее, сделавшем того знаменитого деревянного коня, который довершил гибель Трои. В течение пяти веков после разрушения Трои история не упоминает ни об одном художнике и произведения самые утратились. Первый становится известен Рекос, которому приписывают изобретение плавить медь и отливать статуи, а, по мнению Павзания, и ваять. Храм, воздвигнутый им в Самосе, считался огромнейшим во времена Геродота. Приписывают ему же статую Ночь в Ефесе. Сыновья его, Феодор <и> Телеклес, шли по стопам его. О Феодоре Плиний говорит, что он отлил портрет свой из бронзы весьма искусно и построил лабиринт в Самосе. Он вырезал также знаменитую печать для Поликрата (сердолик с изображением меры), которую тиран бросил в море и опять нашел в рыбе, к нему принесенной. К сему времени относят и Тивутия.

Мысли об истории вообще*

Je crois que l’histoire* ne doit pas plus servir de dissertations hors d’oeuvre pour peindre les différentes époques que de portraits hors d’oeuvre pour représenter fidèlement les différents personnages. Les hommes et même les siècles passés doivent entrer pour ainsi dire en scène dans le récit: ils doivent s’y montrer, en quelque sorte, tous vivants, et il ne faut pas que le lecteur ait besoin de tourner cent pages, pour apprendre après coup quel était leur véritable caractère. Thierry.

Перейти на страницу:

Все книги серии Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений в 14 томах

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза