Читаем Том 9. Наброски, конспекты, планы полностью

<ЗАМЕТКИ О СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ И КРЕСТЬЯНСКОМ БЫТЕ.>

Заметки печатаются по автографам (ЛБ).

Первые три из этих заметок — «Цветочный барометр», «Хлебопашество» и «Садоводство» находятся в тетради, заполненной выписками из «Домостроя» и фольклорно-этнографическими материалами (см. комментарии к «Заметкам по этнографии и фольклору*»). Набросок «О крестьянском жилище» написан на двух отдельных, сложенных пополам, листках желтоватой почтовой бумаги; остальные 4 небольшие заметки — на двух других листах такой же бумаги. Все заметки написаны набело, без поправок.

Опубликованы заметки впервые Г. П. Георгиевским в сборнике «Памяти В. А. Жуковского и Н. В. Гоголя», в. 3, СПб., 1909, стр. 451–452 и 456–466.

Заметки не датированы. Так как первые три из них содержатся в тетради, большинство материалов которой (выписки из «Домостроя», заметки о народных праздниках) следует датировать 1849 г., то их, повидимому, можно отнести к этому же году. К периоду 1849–1851 гг. относятся, по всей вероятности, и остальные заметки.

Заметки Гоголя о сельском хозяйстве и крестьянском быте представляют собою часть материалов, собранных писателем для «Мертвых душ» и задуманной им книге о России. В бумагах Гоголя сохранился также ряд переписанных для него и присланных ему материалов о крестьянском вопросе и сельском хозяйстве: календарь сельскохозяйственных работ, составленный, по просьбе Гоголя, вероятно, А. М. Марковичем (см. письмо Гоголя к А. М. Марковичу от 6 декабря 1849), статьи о положении крепостных, «о размножении растений черенками» и составленная для Гоголя записка Н. Д. Мизко «Историко-статистические сведения о раздаче земель в Южной России» (см. указ. изд., в. 3, стр. 207–208, 440, и «Письма» Гоголя, изд. В. И. Шенрока, т. II, стр. 36).

<МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ СЛОВАРЯ РУССКОГО ЯЗЫКА.>

Материалы для объяснительного словаря русского языка печатаются по автографам (ЛБ), которые состоят из: 1) чернового наброска предисловия к первому выпуску словаря на двух отдельных листках (шифр М. 3213 № 25) и 2) тетрадки, в которую Гоголем начисто, почти без поправок, вписана часть материалов для словаря (шифр М. 3213 № 26). Заглавий обе рукописи не имеют.

Предисловие и материалы для словаря были впервые опубликованы Н. С. Тихонравовым в «Сборнике общества любителей российской словесности на 1891 год». М. 1891, стр. 24–54 и 100–114.

Тихонравов рассматривал набросок предисловия к словарю — очевидно, по аналогии с «Объявлением об издании истории Малороссии» — как проект объявления об издании словаря. Последнее название было сохранено и В. И. Шенроком, перепечатавшим гоголевский набросок в т. VI 10 издания Сочинений Гоголя (стр. 433–434). Однако, судя по содержанию наброска, он представляет скорее не проект объявления, но набросок предисловия к первому выпуску задуманного Гоголем словаря.

Печатаемые вслед за предисловием под № 2 материалы для словаря содержат, наряду с общеупотребительными, устаревшие, а также областные слова и выражения. Материалы эти распадаются на две части. В первой (от слова «Водни́к» до «Юдоля, юдоль») слова расположены в алфавитном порядке; в начале второй части (от слова «Бабничать» до «Вминать»), в отличие от этого Гоголь располагал слова в алфавитном порядке корней, затем — первоначальный алфавитный порядок слов снова восстанавливается, но его нарушают нередко добавления и вставки, местами довольно многочисленные. Это показывает, что тетрадь с материалами для словаря заполнялась Гоголем в несколько приемов. В настоящем издании сохраняется порядок слов, соответствующий порядку их в автографе.

В предисловии Гоголь упоминает о трех изданиях словаря Академии наук, имея при этом в виду под третьим из них «Словарь церковно-славянского и русского языка», изданный вторым отделением Академии наук в 1847 г. Последний использован Гоголем и в его работе над самим словарем. Поэтому работу эту следует приурочить ко времени после возвращения Гоголя в Россию в 1848 г., т. е. к 1848–1851 гг.

Перейти на страницу:

Все книги серии Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений в 14 томах

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза