Том 9. Рассказы. Капкан

Когда лодка коснулась бортом причала и Ральф с трудом встал на затекшие ноги, она без церемоний наклонилась к нему с дружески протянутой рукой и пропела:

— Хелло! Очень приятно, с приездом.

Короче говоря, Ральфа Прескотта, убежденного холостяка, встреча с Элверной взволновала значительно сильней, чем вид пятнадцатифутовой щуки на крючке, чем перспектива встретиться с лосем, чем единоборство Э. Вэссона Вудбери с подвесным мотором — чем все, что он повстречал на Далеком Севере, кроме ненавязчивой друя: бы Джо. Взбираясь на пристань, он впервые после смерти матери испытывал такое чувство, будто воистину приехал домой.

Лишь через полчаса, украдкой рассмотрев Элверну как следует, он заключил, что глаза у нее вовсе не младенческие, а влажные от затаенной чувственности; и только ночыо, лежа без сна на крытой веранде, он сообразил, как нелегко будет, вероятно, совместить дружбу с Джо — человеком, который нравился ему, как никто другой, — с бесконечно женственным, бессознательным и всепобеждающим колдовским очарованием, льющимся из влажных глаз его неотразимо пленительной и невежественной жены.

Пока шли с пристани, Элверна спросила только:

— Все в порядке? Ой, а крепдешину мне привез? Конфет тоже? Пять фунтов? А модные журналы? — И тут же легко и оживленно залопотала вперемешку обо всем, что произошло в отсутствие мужа.

Старая Мэг ощенилась. Опало тесто для печенья. Вчера вечером к ней в комнату залетел комар. Кудрявый Эванс, полисмен, держит путь в Мэнтрап — на Реке Туманной Скво его обогнали по дороге сюда индейцы племени чиппева. А еще — она как раз сегодня утром вымыла себе голову.

Шагая поодаль, Ральф наблюдал, как держится с нею Джо. Он сам на месте друга был бы возбужден ее присутствием и раздражен ее болтовней. По-видимому, Джо не испытывал ни того, ни другого. По-видимому, он принимал ее такою, как есть, подобно тому, как принимал теплое солнышко или обложные дожди, тяжелый труд или пирушку, — покойно, невозмутимо, никогда не стремясь изменить исконную сущность вещей. Рука его лежала на плече Элверны, но никакого пыла он не проявлял; он наклонил голову, слушая ее восклицания, но от собственных замечаний воздерживался.

Они прошествовали по голому двору, вытоптанному множеством ног в индейских мокасинах и закрытому с трех сторон лавкой, складом и коттеджем, отворили калитку и, пройдя через сад, где росли розы, огненные лилии и скупые северные цветочки, вошли в дом.

У аккуратиста Ральфа после запущенных хижин трапперов, грязной палатки и бивачного костра было такое чувство, словно он попал в рай, застланный линолеумом. В доме было четыре комнаты: общая, две спальни и кухня-столовая. Кто-то из двоих, то ли Элверна, то ли Джо, обладал прирожденным хозяйственным талантом: в доме царил идеальный порядок. Стены были отделаны сухой штукатуркой и окрашены глянцевитой синей краской. На кухне — ни следа немытой посуды, дровяная плита начищена до черного блеска. На полированном буфете — ряд фарфоровых тарелок с золотым ободком: неслыханная роскошь для того, кто столько недель хлебал из сальных эмалированных мисок; возле буфета — клетка с веселым кенарем.

— Четыреста миль вез его, подлеца, в лодке! — сообщил Джо.

На стенах красовались хромолитографии, изображающие меланхолических дев в лодках или кавалеров, разодетых примерно по моде начала шестнадцатого века и склонившихся в поклоне перед дамами в костюмах середины восемнадцатого.

Шесть недель назад Ральф с дрожью отвращения сказал бы себе, что эти картины — нечто ужасающее: такой примитив! А здесь от них веяло милым домашним уютом, теплом, покоем.

В гостиной рядом с ядовито-зеленой, украшенной бахромою бархатной кушеткой стояла фисгармония времен Уильяма Дина Хоуэллса:[80] величественное сооружение с зеркальными ромбиками, ажурными кронштейнами, увенчанными горшочками с геранью, покрытое резьбой, сквозь которую просвечивал красный шелк. (И фисгармония и кушетка проделали долгий зимний путь на санях по замерзшим озерам и рекам.) На полке разместилась поразительно разношерстная библиотечка Джо: роман Берты М. Клей[81] в бумажной обложке рядом с «Записками Пиквикского клуба», англиканский требник по соседству с «Новой системой бухгалтерского учета», «Поллианной»,[82] «Кратким очерком истории»[83] Уэллса и романом Джеймса Оливера Кервуда;[84] томик Лонгфелло и сборник юмора «В вагоне для курящих».

Долго осматриваться Ральфу не пришлось: его схватила за руки Элверна и воскликнула:

— Вот чудесно, что Джо вас привез с собой! Вы погостите у нас?

— Если позволите.

— Понятно! Он еще спрашивает! Буду страшно рада! Вы по делам или отдыхать?

— Порыбачить немного.

— А спорю, вы из Чикаго!

— Из Нью-Йорка.