Том 9. Рассказы. Капкан

— Правда, и нагляделась же я! Понимаете, во-первых, это Ранела-Отель, и все шишки останавливаются только там. А во-вторых, поболтать с ними запросто, по душам — это может себе позволить из всего персонала одна только маникюрша. И что бы там ни говорили, а если девушка себя уважает и не дает мужчинам нахальничать, они по большей части и обращаются с ней как с сестрой, можно сказать. Кого только я не повидала, с кем только не разговаривала! Сенаторы, банкиры, и автомобильные гонщики, и епископы, владельцы рекламных фирм… И после этого Джо требует: сиди здесь и будь довольна! Когда можно прекрасным образом открыть лавку в Виннипеге: говорят, город — блеск, — или еще где-нибудь; хоть на жизнь поглядишь! Ведь я с кем только не встречалась! Знаете, Ральф, — она вскочила и подбежала к нему, сияя, как девочка, — один раз я делала маникюр самому Джеку Барримору,[89] когда он приезжал в Миннеаполис на гастроли!

Джо внезапно очнулся. Он встал и схватил ее за руку.

— Я тут поразмыслил, Элви. Я знаю, тебе нелегко. Правда, я не слепой, имей в виду. Мне известно, что… Ну, да ладно. Предположим, это от скуки. Но возможности уехать я не вижу. В дело вложен капитал. На те гроши, что я выручил за эти два года — учитывая еще, сколько потеряно на мехах, — новое дело в городе не откроешь. Вот через год-другой — может быть. Если б ты только умела переждать, проявить чуть побольше выдержки, не взрываться как порох! Миссис Мак начнет ехидничать, а ты посмейся над ней, и все. По этой причине — хотя не только по этой — я и Ральфа сюда заманил. Отчасти потому, что он мне понравился с первой же минуты. Это уж само собой! Но отчасти хотел дать тебе поговорить с человеком, которому Север по вкусу, хоть он умеет и головой поработать изредка, а не только без конца поднимать визг. Правильно я говорю, Ральф? Надо ей попробовать обжиться? Или лучше отослать ее обратно в город?

— Ой, а правда, можно, Джо? — Она подхватила край юбки и сделала пируэт. — Только на зиму съездить бы, а в мае, как вскроются реки, сразу назад?

— А чем займешься?

— Ну, пожила бы у девочек на старой квартире…

— И устроилась на старое место маникюршей?

— Вот это не хотелось бы. Потому что одно мне тут все-таки нравится — не считая тебя, миленький. У меня своя кухня и свой дом, и я распоряжаюсь в них как хочу. И ведь я в самом деле хорошая хозяйка — скажи, нет? Я бы теперь уж не смогла являться в парикмахерскую в восемь тридцать, минута в минуту, и обслуживать подряд всех несносных клиентов, всех этих субчиков, которые мнят о себе неизвестно что; сами старые, жирные, изо рта несет как из пивной бочки, а воображают, будто могут тебя сразить наповал. И когда нездоровится и болит голова — все равно иди, работай. А проныры-мастера, которые вечно пристают! Нет. Разве нельзя побыть просто так, походить в кино…

— Это с твоей-то бесшабашной натурой? Ты не думай, я не в укор: я и сам скорей всего не слишком рвался бы в парикмахерскую. Но тебе требуется занятие, чтобы держало тебя в узде — иначе ты определенно пустишься во все тяжкие и пропадешь. К тому же, как тебе известно, я не такой богач, чтобы жить на два дома. — Он повернулся к Ральфу и объяснил: — Ситуация такая. Скупка мехов — а это в нашем деле будет поважней, чем торговля в лавке, — страшно неверная штука. Вот в этом году: только закупил ондатру — тут же упала цена. Пришлось на каждой шкурке — а у меня их, слава богу, было семнадцать тысяч — терять шестьдесят центов. Чуть не весь капитал вылетел в трубу. А сейчас даже и в лавке почти никакой торговли. Мы тут — и «Гудзонов», и я, и «Ревийон» — вынуждены были прикрыть индейцам кредит: не желают, понимаешь, платить долгов. Завели в последнее время приятную моду: наберут в долг как можно больше, а чуть откуда-нибудь перепадут денежки — скажем, выплата по Государственному договору, — так нет, чтобы прийти уплатить, как бы долго ни пользовались кредитом, а сразу прыг в лодку и ходу на озеро Уоррик. Там они никому не задолжали, там все и спустят до цента. Их, горемык, и винить по-настоящему грешно. Часто ли они видят деньги… Но и я не богач. Содержать сотню индейских семейств мне не по средствам. Так что теперь вся моя торговля только и держится на тех немногих, кто платит наличными.

Элверна, не выдержав дольше нескольких минут роль томной и благовоспитанной дамы, снова перешла на крик.

— Вот именно! Он еще вам не все досказал… Хватило же совести у Джо затащить вас в такой омут! И меня здесь бросать совсем одну по ночам!

— Будем надеяться, что одну! — проворчал Джо.

— Катись ты к черту со своими намеками! И будь уверен, я расскажу Ральфу, в какую историю ты его впутал… С тех пор, как мы закрыли кредит, индейцы прямо взбесились от злости. Говорят, мы морим их голодом — кстати, так оно и есть. И поклялись, что сожгут все три лавки, а нас прирежут во сне! Теперь их в любую ночь жди…