Том 9

“Уже сам по себе тот факт, что я вступил в большевистскую партию… уже сам по себе этот факт доказывает, что я сложил на пороге партии все то, что отделяло меня до той поры от большевизма”.

Что значит “сложить на пороге партии все то, что отделяло” Троцкого “от большевизма”? Реммеле был прав, когда он воскликнул на это: “Как можно складывать такие вещи на пороге партии”. И действительно, как можно складывать такие пакости на пороге партии? (Смех.) Этот вопрос так и остался без ответа со стороны Троцкого.

Кроме того, что значит сложить на пороге партии меньшевистские пережитки Троцкого? Сложил ли он эти вещи на пороге партии про запас для будущих боев в партии или просто взял да сжег их? Похоже на то, что Троцкий сложил их на пороге партии про запас. Ибо чем объяснить иначе те перманентные разногласия Троцкого с партией, которые начались спустя несколько времени после вступления его в партию и не прекращаются до настоящего времени?

Судите сами. 1918 год, — разногласия Троцкого с партией по вопросу о Брестском мире и борьба внутри партии. 1920-21 годы, — разногласия Троцкого с партией по профессиональному движению и всероссийская дискуссия. 1923 год, — разногласия Троцкого с партией по основным вопросам партийного строительства и хозяйственной политики и дискуссия в партии. 1924 год — разногласия Троцкого с партией по вопросу об оценке Октябрьской революции и о руководстве партии и дискуссия в партии. 1925-26 годы, — разногласия Троцкого и его оппозиционного блока с партией по основным вопросам нашей революции и текущей политики.

Не слишком ли много разногласий для человека, который “сложил на пороге партии все то, что отделяло его от большевизма”?

Можно ли сказать, что эти перманентные разногласия Троцкого с партией являются “случайно случившимся случаем”, а не закономерным явлением?

Едва ли можно это сказать.

Какую цель может преследовать в таком случае это более чем двусмысленное заявление Троцкого?

Я думаю, что только одну цель: засорить глаза слушателям и ввести их в заблуждение.

Другой факт. Известно, что вопрос о “теории” перманентной революции Троцкого имеет немаловажное значение с точки зрения идеологии нашей партии, с точки зрения перспектив нашей революции. Известно, что эта “теория” имела претензию и продолжает иметь претензию конкурировать с теорией ленинизма по вопросу о движущих силах нашей революции. Вполне понятно поэтому, что не раз обращались к Троцкому с вопросом об его отношении теперь, в 1926 году, к его же “теории” перманентной революции. А какой ответ дал Троцкий в своей речи на пленуме Коминтерна? Ответ более чем двусмысленный. Он сказал, что “теория” перманентной революции имеет некоторые “пробелы”, что некоторые стороны этой “теории” не получили оправдания в нашей революционной практике. Выходит, что если некоторые стороны этой “теории” представляют “пробел”, то есть и другие стороны этой “теории”, которые не представляют “пробела” и которые должны остаться в силе. Но как отделить некоторые стороны “теории” перманентной революции от других сторон этой “теории”? Разве “теория” перманентной революции не есть целостная система взглядов? Разве можно рассматривать “теорию” перманентной революции как ящик, два уголочка которого, скажем, сгнили, а два остальных уголочка остались в целости и сохранности? И затем, разве можно ограничиваться тут простым и ни к чему не обязывающим заявлением о “пробелах” вообще, не называя, какие именно “пробелы” имеет в виду Троцкий и какие именно стороны “теории” перманентной революции считает он неправильными? Троцкий говорит о некоторых “пробелах” “теории” перманентной революции, но какие именно “пробелы” имеет он в виду и какие именно стороны этой “теории” он считает неправильными, — обо всем этом он не сказал ни слова. Поэтому заявление Троцкого по данному вопросу надо рассматривать как отписку от вопроса, как попытку отговориться двусмысленной фразой насчет “пробелов”, ни к чему не обязывающей Троцкого.

Троцкий поступил в данном случае так же, как поступали в старое время некоторые ловкие оракулы, когда они отговаривались от вопрошающих двусмысленным ответом, вроде следующего: “при переходе через реку будет разбито большое войско”. Через какую реку, чье войско будет разбито, — пойми, кто может. (Смех.)

6. Зиновьев в роли школьника, цитирующего Маркса, Энгельса, Ленина

Я хотел бы, далее, сказать несколько слов об особой манере Зиновьева цитировать классиков марксизма. Характерная черта этой зиновьевской манеры состоит в том, что она перепутывает все периоды и даты, валит их в одну кучу, отрывает отдельные положения и формулы Маркса и Энгельса от их живой связи с действительностью, превращает их в обветшалые догмы и нарушает, таким образом, основное требование Маркса и Энгельса, состоящее в том, что “марксизм есть не догма, а руководство к действию”.