Том четвертый. Статьи и заметки о мастерстве

Когда, как темная вода,
Лихая, лютая беда
Была тебе по грудь,
Ты, не склоняя головы,
Смотрела в прорезь синевы
И продолжала путь. 

* * *

Бремя любви тяжело, если даже несут его двое.
Нашу с тобою любовь нынче несу я один.
Долю мою и твою берегу я ревниво и свято,

Но для кого и зачем — сам я сказать не могу

* * *

Люди пишут, а время стирает,
Все стирает, что может стереть.
Но скажи, — если слух умирает,
Разве должен и звук умереть?

Он становится глуше и тише,

Он смешаться готов с тишиной.
И не слухом, а сердцем я слышу
Этот смех, этот голос грудной.

Пушкинская дубрава

Три вековых сосны стоят на взгорье,
Где молодая роща разрослась.
Зеленый дуб шумит у Лукоморья.
Под этим дубом сказка родилась.

Еще свежа его листва густая

И корни, землю взрывшие бугром.
И та же цепь литая, золотая,
Еще звенит, обвив его кругом.

Нам этот дуб священней год от года.

Хранит он связь былых и наших дней.

Поэзия великого народа
От этих крепких родилась корней.

У Лукоморья поднялась дубрава.

И всей своей тяжелою листвой
Она шумит спокойно, величаво,
Как славный прадед с цепью золотой.  

Пожелания друзьям

Желаю вам цвести, расти,
Копить, крепить здоровье.
Оно для дальнего пути —
Главнейшее условье.

Пусть каждый день и каждый час

Вам новое добудет.
Пусть добрым будет ум у вас,
А сердце умным будет.

Вам от души желаю я,

Друзья, всего хорошего.
А все хорошее, друзья,
Дается нам недешево! 

Из Роберта Бернса

Из поэмы «Святая ярмарка»