Том и Джерри на Диком Западе

Том и Джерри ехали по холмистой прерии, в которой то там, то тут виднелись красивые дубовые и ореховые рощи, сливающиеся вдоль берегов в сплошные зеленые массивы леса. Местами лес сменялся густыми зарослями, где среди всевозможных видов акаций росли копайский бальзам и креозотовый кустарник, дикое алоэ и экзотическое растение цереус, толстые кактусы и древовидные юкка.

– Ах, Джерри, как жаль, что мы с тобой не ботаники! – не удержался Том от восхищенного возгласа. – Сколько привлекательного здесь!

– Какое счастье, что мы не земледельцы! Земля здесь довольно скудная, – с практической точки зрения оценил местность мышонок.

– Ты только посмотри, с какой гордостью цереус раскрывает свои огромные цветы! По цвету они словно восковые. А как прекрасен фукиер! Как высоко поднялся он над кустарником! Как величественно разбрасывает, словно развернутый флаг, великолепное алое соцветие! Я и в самом деле жалею о том, что мы не ботаники по образованию!

– Какое уж там образование, – проворчал Джерри. – Думается мне, правда, чтобы просто любить природу, не обязательно быть ботаником.

– Ах, какая великолепная штука – жизнь! – не уставал восторгаться Том, – Стоило родиться на свет, чтобы увидеть всю эту красоту.

Джерри молча согласился с другом. А, может, просто промолчал.

Спустя пару часов благородные странники уже ехали по плодородным местам, где почва богата известняком и черноземом. Там росли индейское мыльное дерево и вязы, ореховое дерево и дубы с пышной листвой, кипарисы и тополя. Эти леса переливались всеми оттенками зелени.

В кристально чистых ручьях, мимо которых проезжали Том и Джерри, отражалась сапфировая синева неба. То и дело в лесных зарослях мелькали кролики. Немного реже попадались на глаза дикие свиньи, хорьки и суслики.

Красивые пестрые птицы оживляли ландшафт. Шурша крыльями, взвивались к небу перепела. Парил в воздухе королевский гриф. Огромный дикий индюк грел на солнце свою блестящую грудь у опушки ореховой рощи. Среди перистых акаций мелькал длинный, похожий на ножницы хвост птицы-портнихи, которую местные охотники называли «райской птичкой».

Великолепные бабочки порхали в воздухе, широко расправив разноцветные крылья. Некоторые из них отдыхали на цветках и тогда казались их лепестками. Среди цветущих кустарников жужжали бархатистые пчелы, оспаривая право на сладкий сок цветов у птиц колибри, которые почти не уступали им по величине.

Восторгам Тома по поводу красоты здешнего края не было предела, пока конец этим аханьям не положил огромный пятнистый ягуар, неожиданно появившийся из глубины леса. Хищник долгим взглядом провожал благородных странников, внимательно наблюдая за ними из зарослей. Единственное, что удержало его от нападения – револьверы на поясах Тома и Джерри. Ягуар уже был знаком с этим видом оружия, и не имел ни малейшего желания возобновить это знакомство.

– Н-да, – вздохнул Том, когда опасный красавец на их глазах лениво зевнул, повернулся и скрылся в гуще леса. – Места, конечно, красивые, но безоружному американцу здесь делать нечего...

Близился вечер. Благородные странники начинали подумывать о ночлеге. Располагаться на ночь в лесу было опасно. Далеко не все обитатели прекрасных мест безвредны. Кроме ягуара, от встречи с которым у благородных странников сохранились неприятные воспоминания, по лесистым берегам рек бродили пятнистые оцелоты и пумы.

На опушках лесных зарослей скрывались волки. А в траве водились змеи, ядовитые тарантулы и скорпионы.

Вскоре, однако, Тому и Джерри посчастливилось увидеть на берегу чистого притока реки скромное и живописное жилище. Это была хижина, построенная из расщепленных пополам стволов древовидной юкки, вбитых стоймя в землю. Крыша хижины была сооружена из штыковидных листьев этой же гигантской лилии.

Щели между жердями не были замазаны глиной, как это делали в Канзасе, а завешаны с внутренней стороны хижины лошадиными шкурами. Шкуры прибиты не металлическими гвоздями, которые можно было раздобыть только в далеких больших городах, а шипами мексиканского столетника.

Окаймляющие речную долину обрывы изобиловали растительностью, которая и послужила строительным материалом для хижины – юккой и агавой. Плодородная долина у реки была на много миль покрыта великолепным лесом, где росли тутовые и ореховые деревья. Лесная полоса ограничивалась долиной реки.

В массив леса со стороны реки местами вдавались небольшие луга или, как их еще называли, саванны, поросшие сочнейшей травой. Индейцы из племени команчи – коренные обитатели этой земли – называли эту траву «грама».

На одной из таких полукруглых полянок у самой реки и приютилось незамысловатое жилище. Хижина постоянно находилась в тени, спрятанная среди деревьев. Это укромное место выбрали не случайно. Хижину можно было увидеть только со стороны реки, и то лишь в том случае, если встать прямо напротив нее. Примитивная простота постройки и поблекшие краски делали ее еще более незаметной.