Том I.

10_1/2. - У Устрялова был Вас. Петр, и у Куторги, - верно невесело, - и после мы пошли вместе до Семеновского моста. После он немного проводил меня в сторону по Фонтанке. К нему в воскресенье, завтра к Ханыкову. Дома немного вздремнул от усталости - и к Ворониным. Когда туда шел, чувствовал уж утомление, поэтому думал, что понадобится взять извозчика, но когда вышел от них, вздумал, что лучше зайти отдохнуть к Вольфу, и зашел; нового мог узнать мало, потому что слишком бегло читал, а замечательного сделал только то, что вырвал и унес листок из "Illustr. Zeitung", где перечисляются партии и их предводители во Франкфуртском Собрании. Вот и вырвал, и нисколько не мучит совесть, а только, как всегда, я трушу, что может быть заметят. - Конечно, нет. Лажусь теперь.

4-го декабря.- Утром проснулся поздно и поэтому не был у Фрейтага. Когда пришел в университет, сказали, что мне приходилось быть назначенным писать вместе с Корелкиным и нас обоих не было, он сказал: "Верно эта болезнь продолжится долго и поэтому назначаю других", с усмешкою. Мне это было неприятно, И я думал, не сказать ли ему, когда он будет у нас в следующий раз, чтобы он удерживался от шуток. Получил деньги с почты, - мне 10 р. сер., из которых, конечно, 9 Вас. Петровичу.

Из университета пришедши спал, после - к Ханыкову, у которого просидел с 8 до 11; у него был один господин молодой, Дебу, и мы толковали. Сначала разговор был больше между ними, после между Дебу и мною, после между всеми, после между мною и Ханыковым. Я ушел, он остался. Говорили о политике в радикальном смысле, - это все так и я решительно согласен; о семействе, против которого они оба сильно восстают, - с этим я уже не согласен, напр. детей отнимать от родителей и отдавать государству - разумеется, говорю про теперешнее положение вещей, когда государство так глупо; о боге, в которого они не веруют, - на это я также не согласен и все-таки в этих двух пунктах я не противоречил им по своей обычной слабости или уступчивости. У него взял II том Фурье, где о libre arbitre и de l'unitй universelle[111] и Катехизис Ж. Б. Сея. О libre arbitre теперь прочитал (теперь 9_1/2 утра, 5-го воскр.) 40 стр., и снова тоже все равно, как будто бы читаешь какую-нибудь мистическую книгу средних веков или наших раскольников: множество (т.-е. не множество, потому что и всего-то немного, а просто несколько) здравых мыслей, но странностей бездна. Пришел домой, как весьма давно не приходил, в 11³/* и писать здесь не стал, потому что не хотелось.

5-го [декабря] (пишу это 6-го в 9_1/4 утра). - Утром, как напился чаю - к Вольфу, где читал "Отеч. записки", XII, Записки Шатобриана и Литерат. летопись и смесь; науки и повести - нет, потому что не успел. Записки Шатобриана весьма хороши - это описание этой любви к созданию его воображения, живой, всемогущей потребности любить, его исключительно, - все это дышит жизнью. Одно из мест так мне понравилось, что когда он прибавляет: "Когда ты будешь читать, я буду уже перед богом" - я поцеловал это место.

В 4 почти часа пришел домой; как пообедал - к Вас. Петр., у которого с 4_1/2 до 7_1/2 просидел, играл в карты с ними и все плутовал и смеялся: она не догадывалась об уступках, которые делал ей, когда играли в короли, - как дитя, решительно дитя. После пришел и читал Фурье. Когда Ив. Гр. спросил, что это, я сказал, что политическая экономия. Когда спросил - чья, я сказал, что не знаю - я завернул и запечатал эту книгу, чтобы нельзя было видеть, чье это сочинение, и печать спрятал (это после чаю 9_3/4). Надежда Егоровна, которая не бывает у своих, потому что

недовольна ими, была рада, что я пришел, и оставляла посидеть, говорила, что ведь им одним скучно, и проч. - Когда вышли, я отдал Вас. Петр, деньги, который вышел в сени. Он хотел быть ныне, т.-е. в понедельник 6-го. Я сидел у них без скуки; Вас. Петр, снова в суждениях показывал свое превосходство надо мною, напр., говоря о глупости рожи попечителя и проч. Я пил у них чай, чего давно не было. Он между прочим сказал, что вчера хотелось ему страшно сходить к Ив. Вас, чтобы покурить табаку, да не знал наверное, есть ли у него. Это меня затронуло: я со своими глупостями стал так жить, что у меня ему нельзя и покурить. В субботу взял у Шмита брюки.

Фурье своими странностями и чудным беспрестанным повторением одного и того же как-то отвращает, но между тем виден во всем ум решительно во всем новый, везде делающий не то, что другие - если можно с чем сравнить это его свойство, что обо всем говорит не так и не то, как другие, и так спокойно, так это с "Записками сумасшедшего" Гоголя - вещи бог знает какие и высказывает их человек так уверенно. Прочитал я у него до этого времени до 20 стр. его de l'unitй universelle[112], прочитавши уже о свободной воле и введение к unitй.