Том II

«Хотя книга английского писателя Чарльза Моргана, “Фонтан”, имела исключительный успех, это всё же прекрасная книга», – так начал свою лекцию о ней один из лучших французских критиков, Шарль дю Бос. Впрочем, он сейчас же поправился: «В сущности успех всякой книги – ни за, ни против ее достоинств». Но от себя добавим, что успех именно этого романа отраден – в нем нет ни классовой демагогии, ни авантюрного сюжета, ни соблазняющей иных разрушительной силы, всего, что импонирует современному читателю. Напротив, Чарльз Морган говорит о творческой борьбе, о душевном здоровье, о бескорыстном интеллектуальном героизме.

В первые месяцы войны, после мрачных антверпенских боев, группа английских морских офицеров интернирована голландцами. Большинство англичан тяжело переносит вынужденное бездействие, в то время, как их товарищи находятся на фронте. Но один из них, тридцатилетний Льюис Алисон, отчасти доволен сложившимися обстоятельствами. Он всю жизнь смутно стремился к созерцательному одиночеству, но различные дела, по необходимости им предпринятые, неизменно его отрывали от размышлений. Теперь он может, наконец, погрузиться в систематическую работу; он начинает ее с не совсем еще определенными целями, но и такая подготовительная стадия его необычайно увлекает. Удивительно при этом уважение к его труду со стороны приятелей, рядовых английских офицеров. Авторитет Алисона настолько велик, что ему предлагают стать во главе заговора – попытки бежать на родину, чтобы снова отправиться в армию.

По чувству долга он немедленно соглашается, как ни хочется ему продолжать свою уединенную работу. Но заговор вскоре раскрыт, и молодые люди должны до прекращения войны оставаться в Голландии. Строгий режим постепенно смягчается, и Алисона приглашает к себе библиотекарем богатый помещик, барон ван-Лейден, женатый вторым браком на англичанке. Ее дочь, Жюли, в замужестве графиня Нарвиц, жена прусского полковника, родилась в Англии и считает себя англичанкой. Ей необыкновенно приятно постоянное присутствие соотечественника. Между ними возникают сначала неровные и сложные отношения, затем прочная любовная связь.

Было бы ошибкой думать, что основа их внутреннего сближения – патриотическая. Это скорее только нюанс, однако нюанс весьма показательный. Жюли и Алисон находят друг в друге единомышленников в самых возвышенных вопросах, они ведут бесконечные разговоры, всегда неожиданные и обостренно-содержательные, их взаимные требования до беспощадности суровы, и это приводит чуть ли не к прустовским любовным конфликтам, причем у автора обнаруживается необычайная проницательность и глубина. И вот на фоне такого «аи dessus de la melee» особенно трогательна патриотическая непреклонность.

Во время теннисного турнира Жюли узнает о ютландском поражении. Голландцы-германофилы злорадствуют. Жюли скрывает свой гнев и обиду, играя лучше, чем когда бы то ни было, «с той выдержкой, которую всегда соблюдала по традиции». Кажется, у одних англичан сохранилось это молчаливое благородство и умение без позы его передавать.

Счастливый роман Алисона прерывается с появлением Нарвица, мужа Жюли. Он трижды ранен, отравлен газами, искалечен и, в сущности, приезжает умирать. Ему больше и незачем жить. Германия разгромлена, революция неизбежна, новый мир, уже намечающийся в конце войны, ему беспредельно отвратителен. В Нарвице своеобразно сочетаются прусский аристократ, страстный приверженец индивидуалистической культуры и человек антично-стоического склада. Всё это – ценности, уничтоженные войной. Но, главное, что Нарвица отталкивает от жизни – доказанно-давняя нелюбовь к нему Жюли.

Несмотря на свое безразличие к мужу, она перестает встречаться с Алисоном, повинуясь врожденной порядочности и чувству чести. Любовники разлучены, их будущее неясно. По странному инстинкту, Нарвиц хочет познакомиться с Алисоном, о котором ему рассказывали хозяева. Их знакомство, их отношения и разговоры – едва ли не самое замечательное место в книге. Они во всем между собою несхожи, их разделяет еще неоконченная война, но что-то есть неуловимо-общее, что важнее внешних перегородок: они оба – люди самостоятельно и ответственно живущие, с воззрениями, опирающимися на личный их опыт, с обоснованным уважением и любопытством друг к другу, с одинаковой потребностью беспристрастно и как-то поэтически воспринимать мир. Вся книга Моргана – изумительное соединение поэтичности, точности и внутренней справедливости.

Алисон понимает, что Нарвиц духовно старше, зрелее его, что он больше выстрадал и большего достиг на том пути, который обоими избран. Неожиданная жертва этой близости – Жюли. Для нее дружба любовника и мужа неприемлема. Она старается о первом забыть, и, от жалости к Нарвицу, безупречно с ним нежна, что вначале у него вызывает необычайный жизненный подъем. Врачи говорят уже о чуде, но чудо продолжается недолго. Внезапно Нарвица осеняет, откуда у Жюли это жалостливое внимание: ее переродила любовь.