===ТОМ ПЕРВЫЙ===

А где-то в провинции Лао, от мыслей своих помрачнев, сидел повелитель Наньчжао на белом, как творог, слоне.

 

- Не бойся, мой друг толстокожий. Готовься идти напролом. Мы вместе раздавим Камбоджу с ее бестолковым царьком. До самого острова Банда, где волны ласкают атолл, протянется власть Таиланда, его всемогущий престол, под небом единственным синим, где смотрит на нас божество. Но наша империя сгинет, как сгинули все до того. Я мог бы прослыть бессердечным, но должен тебе рассказать - ничто под луною не вечно. Пускай летописец в тетрадь запишет холодные знаки о том, что случилось тогда, добавит легенды и враки, и сказки добавит туда. Кто знает, что станется с нами? Когда мы развеемся в прах, быть может, останется память и песни о наших делах.

 

Глава 11. Кишинев

 

Одна из бесчисленных хроник, составленных в те времена, гласит: "Император Андроник любил выпивать дотемна. Совсем не блиставший талантом, он мог не войти в документ. Но с братом его Александром случился такой инцидент - он править хотел Цареградом до самых глубоких седин, однако предательским ядом погублен в расцвете годин. Никто не остался на троне, но это еще полбеды. И вот император Андроник правления принял бразды. Он был на неправильном месте в один из неправильных дней".

 

Под именем этим известен наш старый знакомый Андрей. Конечно, писатель-гречишка бесстыдно его оболгал, Андрей был хороший мальчишка. Но князем хорошим не стал. Чего-то ему не хватало, какой-то ничтожный изъян...

 

Устав от бессчисленных жалоб на вечный разбой мусульман, собрал император отряды и турок решил наказать. Покинув пределы Эллады, отправился в путь. Исполать! Надвинув пониже забрало, бросаясь отчаянно в бой, прошелся по Азии Малой и даже остался живой. Размякшие в климате влажном и дух растеряв к сентябрю, сельджуки сражались неважно и сдались на милость царю. Мятежная прежде Никея решила, что выхода нет, и тоже признала Андрея, потом Трапезунд и Милет. В Европу вернулся Андроник, ему покорились Эпир, латинский король Фессалоник и весь кафолический клир. Прославить героя в балладе спешит менестрель-блюдолиз!

 

Царя ожидал в Цареграде весьма неприятный сюрприз. Явилась незванная сила, толпа неизвестных бродяг. Под стенами войско застыло, над ним развевается флаг - оранжевый, синий и красный. Короче, сплошной триколор. Народ испугался ужасно:

 

- Кто этот загадочный вор?!

 

А вел эту страшную банду не гунн, не монгол, не араб - вдыхавший степную лаванду, воинственный князь Бессараб. За ним приготовились к драке за город-герой Цареград - румыны, валахи и даки, и бешеный Дракула Влад. А следом, как будто в кошмаре - попробуй за ним приударь! - вышагивал Штефан чел Маре, молдавской земли господарь.

 

- Я в город явился намедни, ведя за собой молдован - я августов римских наследник, мой предок - великий Траян! Прославлены наши дружины в лесах и далеких степях. Ромеи не греки - румыны, не грек, а отважный валах! И город с названием новым здесь встанет, земли властелин. Его назову Кишиневом - давно позабыт Константин.

 

Глава 12. Тангуты

 

У самой границы Тибета под солнцем раскинулась вся "Империя Вечного Лета" - тангутское царство Си Ся. Под этим названием пышным лежала в дорожной сети. История шагом неслышным решила ее обойти. Покуда степные подонки делили Небесный мандат, тангуты стояли в сторонке - легенды о том говорят. И даже чудовищный демон, пекинский владыка Пусянь, ее не затронул пределы, лишь требовал малую дань. Когда его сбросили с трона, и вновь завязалась игра, не стало в Китае закона. Тангуты решили: "пора!" Бурхан, император тангутов, искавший верховную власть, решил разогнать лилипутов, посмевших его обокрасть.

 

- Тангут - это страшная сила, я всех на пути разнесу! Найманское царство разбила шпионка моя, Гурбесу.

 

Тибет подключился к союзу, чтоб долю свою получить - он не был тяжелой обузой, напротив, он мог подсобить. Сплетение родственных связей - тибето-бирманский язык.

 

По пыльным дорогам и грязи идет боевой овцебык. (Слонов на Тибете не знают - суровые жители гор). Кто станет владыкой Китая? Не найден ответ до сих пор.

 

Блистают железные латы, давно заготовлены впрок - тангуты покинули запад и быстро идут на восток. Нет зрелища в мире волшебней, чем этих солдат легион! На шлемах - защитные гребни, на поясе - "птица-дракон". Блестит императорский панцирь, в него облачился Бурхан.

 

Однажды вошли тибетанцы в столицу династии Тан. Ду Фу, что писал о туфанях, такого не мог предсказать, но всадника в желтом тюрбане китайцы увидят опять! В обозе ракеты и бомбы, продукты военных чудес. В помомков Магнитного Гомбо вселился неистовый бес! Они разбежались повсюду, как желтый поток саранчи. Ревут боевые верблюды - Китай побежденный молчит.

 

Но вот, исключение правил, добыча бежит на ловца. К Бурхану, что греется в славе, солдаты подводят певца.

 

- Скрывался в обозе, как заяц, и песни мятежные пел!

 

- Ты знаешь, мой милый китаец, тебя ожидает расстрел, - заметил Бурхан добродушно. - Ты будешь раздавлен, как вошь. Но прежде не против послушать, о чем ты, бесстыдник, поешь.