Томъ шестой. За океаномъ

— Всякое! — сказалъ Наумъ. — У насъ въ Калифорніи не разбираютъ, лишь бы деньги добывать!

Онъ сталъ объяснять дѣвушкѣ разницу между американскимъ Западомъ и Востокомъ.

— На Западѣ нѣтъ разницы между людьми! — говорилъ онъ. — Сегодня фермеръ, завтра рудокопъ, а послѣ завтра завелъ собственный кабакъ и сталъ порядочнымъ человѣкомъ.

— Я даже пастухомъ былъ въ Техасѣ, — пояснилъ онъ, — на лошадяхъ верхомъ ѣздилъ, съ индѣйцами дрался, а теперь я въ Нью-Іоркѣ ѣзжу на автомобилѣ.

На приморское гулянье, которое лѣтомъ составляетъ самое замѣчательное зрѣлище Нью-Іорка, они попали въ послѣдній день. Наумъ уже выправилъ необходимыя бумаги, и на утро, отъ мирового судьи, который записываетъ браки, они должны были отправиться прямо на поѣздъ и уѣхать въ Калифорнію.

Они пріѣхали утромъ на морской берегъ и стали посѣщать одну диковину за другой.

Баскина разсматривала всѣ эти никогда невиданныя чудеса глазами первобытной дикарки, внезапно попавшей на ярмарку. На площади прибрежныхъ песковъ переливалась стотысячная толпа, Высоко надъ толпой поднималась чудовищная карусель, какъ исполинская стальная турбина, медленно вращая три сотни висячихъ вагоновъ. Рядомъ съ ней стояла желѣзная башня, съ вершины которой открывался великолѣпный видъ и куда четыре элеватора поднимали за пять центовъ каждаго желающаго. Оркестры зазывали прохожихъ въ безчисленные балаганы, устроенные то въ видѣ средневѣковаго замка, то на подобіе фантастическаго ледяного грота. Любители стрѣльбы трещали духовыми ружьями. Промышленники съ перекрестка перекатывали съ мѣста на мѣсто платформы съ вѣсами, предлагая желающимъ узнать свой вѣсъ за одинъ центъ. Въ открытыя двери билліардныхъ бесѣдокъ видно было, какъ мелькаютъ легкіе шарики пинъ-понга, — модной американской игры, перемѣстившей весь азартъ крикета на зеленый столъ. Колесница объявленій ѣздила взадъ и впередъ, какъ подвижная пирамида надписей. Съ одной повозки, устроенной въ видѣ огромнаго кита, раздавали публикѣ даромъ ледяную воду во славу новоизобрѣтеннаго мыльнаго состава. Съ другой повозки ежеминутно возглашали: «Почему американцы пьютъ такъ много воды „Мокси“? За лучшій отвѣтъ — премія въ сто долларовъ, и три ящика „Мокси“; за второй отвѣтъ премія въ пятьдесятъ долларовъ и два ящика. „Мокси“; за третій отвѣтъ — премія въ двадцать пять долларовъ и одинъ ящикъ „Мокси“!» И надъ всѣмъ этимъ, какъ центральный храмъ американскаго механическаго разгула поднимался массивный куполъ Петли Бакста, гдѣ желѣзные вагончики, съ привязанными къ нимъ пассажирами, съ разбѣга взлетаютъ и описываютъ полный кругъ въ воздухѣ, чудодѣйственно прижимаемые къ рельсамъ центробѣжной силой.

Баскина, впрочемъ, побоялась испытать петлю, отказалась также прокатиться въ подводной лодкѣ, которая пробѣгаетъ прямо подъ мельничнымъ колесомъ, и потомъ низвергается внизъ вмѣстѣ съ искусственнымъ водопадомъ.

Наконецъ, Наумъ убѣдилъ ее испробовать волнообразную желѣзную дорогу, гдѣ катающихся тоже увязываютъ по двое въ особыхъ цѣпныхъ телѣжкахъ, которыя то скатываются внизъ по отвѣсной стѣнѣ, то снова взбѣгаютъ на крутые подъемы или на безконечныя спирали. На четвертомъ спускѣ вереница повозокъ покатилась въ темную пещеру, которая зіяла черной бездной, какъ устье глубокаго колодца.

— Здѣсь хорошо цѣловаться! — сказалъ кто-то впереди.

По всей линіи раздалось женское хихиканье, но черезъ нѣсколько секундъ, когда они были въ самыхъ нѣдрахъ темноты, Баскина почувствовала, что руки сосѣда крѣпко обнимаютъ ея станъ, и губы его ищутъ ея губъ… Ей было такъ страшно, и она такъ боялась упасть съ телѣжки, несмотря на привязь, что, вмѣсто того, чтобы уклониться, она сама прижалась покрѣпче къ своему жениху, насколько позволяли ремни.

Черезъ четверть, часа, когда они вылѣзли изъ телѣжки на послѣднемъ спускѣ и отправились по деревянному помосту въ одинъ изъ прибрежныхъ ресторановъ, они чувствовали себя такъ, какъ будто ихъ бракъ уже состоялся и они были мужъ и жена.

Баскинъ заговорилъ о родныхъ, которые остались тамъ, въ далекой Ямкѣ.

— Надо послать шифъ-карту другой кузинѣ! — сказалъ онъ съ хитрой усмѣшкой. — Что тамъ ей киснуть дома? У насъ въ Бекерсфильдѣ у каждой невѣсты по шести жениховъ!..

Въ эту минуту они встрѣтили Вихницкаго. Бывшій учитель нѣсколько удивился, встрѣтивъ молодую дѣвушку съ незнакомымъ спутникомъ и въ такомъ необычайномъ мѣстѣ, потомъ припомнилъ, что въ самый день отъѣзда хозяйская дочь что-то говорила ему о Баскиной и ея братѣ. Ему казалось, что это былъ родной братъ дѣвушки, и онъ не имѣлъ понятія о томъ, что видитъ передъ собой будущую брачную чету. Онъ, однако, не остановился и послѣ короткаго поклона прошелъ мимо. Баскина была подругой Катерины, а Катерина была узломъ, откуда порвались его отношенія со всѣмъ американскимъ міромъ, и ему не хотѣлось ни однимъ лишнимъ словомъ вспоминать забытое. Баскина слегка отвѣтила на поклонъ и вдругъ залилась румянцемъ.

— Это кто, Вихницкій? — спросилъ Наумъ лукаво.

Повидимому, онъ въ первый разъ встрѣтился съ учителемъ, но сразу угадалъ его имя своимъ безошибочнымъ чутьемъ.