Томагавки и алмазы

В 1785 г. Гастингс вышел в отставку и вернулся на родину, но через три года его законопатили под суд – ставший самым знаменитым, видимо, из-за своей продолжительности, судебным процессом в истории Англии. Интересно, что, хотя дело происходило в самом конце XVIII в., во время, от которого осталось неизмеримо больше достоверных документов, чем прежде, касательно процесса Гастингса вновь всплывает тот самый разнобой, что в Средневековье и более поздние времена. Один британский историк пишет, что Гастингса судила палата общин, другой – что палата лордов (думается мне, возможен и третий вариант: сначала делом занималась палата общин, а потом оно поднялось выше, к лордам).

Любопытно поразмышлять над причинами, по которым Гастингс загремел под суд. В политический заказ верится плохо: виги и тори меж собой грызлись, как цепные псы, дрались на дуэлях, и едва одной стороне удавалось нарыть убойный компромат на деятелей другой, они тут же его пускали в ход – как обстоит и в наше время и как наверняка обстояло уже при дворах царей древности. Однако Гастингс в политических играх не участвовал и в партиях не состоял (хотя я, быть может, чего-то не знаю) – ему и так было хорошо с его «небольшим состоянием» с Мэри-Энн в построенном им роскошном особняке. Особо уж лютых врагов, способных такое устроить, у него не было. Приходится думать, что нравы в Англии и в самом деле чуточку смягчились, и отношение к индийским набобам, во многом действовавшим методами испанских конкистадоров XVI в., стало помаленьку меняться на отрицательное. Возможно. Либерально настроенных фигур в английской политической жизни уже появилось немало – в конце концов даже английские политики не могли сплошь состоять из «ястребов», давайте думать о людях хорошо.

Обвинения против Гастингса выдвинули обширные и серьезные. Его обвиняли:

В вопиющей несправедливости, жестокости и подрыве доверия народов, в найме британских солдат с целью уничтожения невинного и беспомощного племени рохиллов.

(История довольно известная. Гастингс и в самом деле взял у наваба княжества Ауда сорок миллионов рупий за то, что предоставил ему своих сипаев для войны с обосновавшимся в Рохилькенде афганским племенем рохиллов (кстати, отнюдь не «невинным и беспомощным» – рохиллы были теми еще отморозками). Вот только расходы на эту экспедицию оказались лишь самую чуточку меньше сорока миллионов, и ожидаемой прибыли не случилось. Так что тут можно включить легкий цинизм и предположить, что данный пункт Гастингсу поставили в строку не из либерализма и гуманизма, а за то, что его затея никакой выгоды не принесла.)

В вымогательстве и других неправомерных действиях в отношении раджи Бенареса.

В невыносимых тяготах, которым подверглась правящая фамилия Ауда.

В разорении и опустошении Ауда, в превращении этой страны, прежде бывшей садом, в необитаемую пустыню.

В безответственном, несправедливом и пагубном использовании своих полномочий и злоупотреблении тем огромным доверием, которым он пользовался в Индии, в уничтожении древних установлений этой страны и неподобающем влиянии, заключающемся в потворстве расточительным контрактам и назначении непомерного жалованья.

В получении денег вопреки указаниям Компании, акту парламента и своим собственным, строго определенным обязанностям, и в использовании этих денег для целей совершенно неприемлемых, и в невероятной расточительности и получении взяток при заключении различных контрактов и в целях обогащения своих нахлебников и фаворитов.

Не все из этого вошло в обвинительное заключение, но и оставшегося хватало с лихвой – ни одно из обвинений не было выдуманным. Вот только кое-что настораживает. Гастингс все эти гнусности проворачивал не в одиночку, у него была целая команда и немало высокопоставленных людей из руководства Компании, сквозь пальцы смотревших на его делишки и старательно их покрывавших – вряд ли бескорыстно, из чистой симпатии, не те были ребята. Одним словом, если уж всерьез бороться за чистоту рук и рядов, на скамью подсудимых следовало сажать немаленькую компанию – но, кроме Гастингса, никого больше не притянули. А это позволяет думать, что власть имущие решили, чтобы успокоить либеральную общественность и продемонстрировать непреклонную борьбу с «негативными явлениями», устроить показательную порку козла отпущения. Подобное случалось не раз, и не только в Англии.

В любом случае обвинение демонстрировало какой-то избирательный гуманизм. Гастингсу ставили в вину боевые действия против рохиллов (кстати, вовсе не уничтоженных начисто) и разорении княжества Ауда. Однако под суд так и не отдали никого из тех, кто не так уж и давно, лишь самую чуточку раньше того, как к власти пришел Гастингс, своими действиями погубил пять миллионов человек в Бенгалии и Бихаре, опустошив эти некогда цветущие провинции еще почище, чем Гастингс – Ауду. Впрочем, этот избирательный гуманизм британцам был присущ всегда, не раз себя проявлял и в текущем столетии, о чем разговор впереди…