Весьма добросовестный при исполнении своих обязанностей Томек ни в чем не мог упрекнуть Збышека, который уже через три дня марша взял на себя обязанности не только кладовщика, но и хозяина лагеря. Продовольствие к ужину было уже всем роздано, ящики с продуктами и другим багажом рассортированы и уложены в определенном месте и в полном порядке.
Томек и Салли заглянули по очереди во все палатки. Белые участники экспедиции спали на отдельных койках. Томек с удовлетворением отметил, что ножки коек, как и полагалось, вставлены в коробки из-под консервов, наполненные водой, для того чтобы к спящим не заползли разные лесные насекомые. Москитьеры над койками были плотно закрыты. Поскольку в горных районах Новой Гвинеи ночи бывали довольно холодными, в разных местах лагеря были собраны запасы валежника, чтобы подкладывать его в горящие костры вплоть до самого рассвета.
– Молодец, Збышек, – похвалил Томек кузена, закончив обследование лагеря.
– Збышек весьма самолюбив! Он образцово выполняет возложенную на него работу, – сказала Салли. – Ты должен обратить внимание на Збышека, а то он иногда работает сверх сил. Ведь он еще не пришел в себя после тяжелых испытаний в Сибири.
– Я знаю и помню об этом, Салли, – ответил Томек. – Я говорил на эту тему с отцом. Он считает, что трудности экспедиции только закалят Збышека.
– Твой папа всегда думает обо всем, – сказала Салли.
Беседуя так, Томек и Салли подошли к кострам, у которых намеревались провести ночь носильщики-папуасы. Они как раз заканчивали ужин. Как всегда после обильной еды, у них было хорошее настроение. Они зажарили на костре поднесенную им Смугой свиную тушу и по-братски разделили ее между собой. Одни туземцы еще копались в пепле костра, выискивая оставшиеся бататы, ели их, запивая водой из импровизированных кружек, свернутых из листьев, другие жевали бетель, коллективно курили трубки или, лежа у костров, расчесывали волосы бамбуковыми гребешками, похожими на искривленные вилки.
Молодой Айнук-Ку важничал среди папуасов. Одетый в слишком большую для его роста сорочку Томека, спускавшуюся ниже колен, он что-то громко говорил соплеменникам на своем гортанном языке. Довольно большая группа папуасов молча и сосредоточенно прислушивалась к его словам, потому что в стране, где все ходят нагишом, одежда придает человеку важности. Поэтому гордый Айнук-Ку ежеминутно оглядывал и оглаживал расстегнутую на груди рубашку и не выпускал из рук незаряженный карабин.
Вдруг один из туземцев стал напевать меланхолическую песню. Несколько других тут же подхватили мелодию. Папуасы вскочили и начали танцевать вокруг костров. Темно-коричневые нагие силуэты туземцев среди голубоватого дыма многих костров были похожи на фантастические колышущиеся тени.
Салли с тревогой наблюдала за танцами. С самого начала похода от Порт-Морсби ужин туземцев всегда кончался коллективным танцем, продолжавшимся до глубокой ночи.
Салли обратилась к Томеку:
– Послушай, Томми, я опасаюсь, что наши носильщики скоро совсем выбьются из сил. Ведь они почти не отдыхают после дневных маршей.
– Ты опечалена тем, что они танцуют? – спросил Томек.
– Вот именно…
Томек улыбнулся и ответил:
– Не беспокойся за них! Если туземцы танцуют, значит они наелись и веселы. Хороший знак для нас. Ведь мы опасались, что наутро они откажутся нести наш багаж дальше. А завтра мы уже очутимся на землях, куда не заглядывают офицеры и чиновники губернатора.
– Ага, это потому Смуга распорядился выдать туземцам на ужин целую свиную тушу? – догадалась Салли.
Казуары