Томка и рассвет мертвецов

— Нина Ивановна, вам сейчас нужно сделать две вещи: во-первых, необходимо заявить в полицию. Я буду через своих знакомых держать дело на контроле. Во-вторых, пока они едут, внимательно и осторожно пройти по квартире и посмотреть, чего не хватает. — У меня мелькнула светлая мысль. — А может быть, появилось что-то, чего раньше не было. Этого тоже нельзя исключать в свете последних событий.

— Вы узнали что-то новое? — спросила она, с надеждой глядя мне в глаза. Я не нашелся, что ответить. Ничего существенного я пока не узнал, если не считать того, что ее квартиру по ночам посещал не призрак, а человек из плоти и крови. Но это она поняла и без меня.

— Я пытаюсь, Нина Ивановна. Мои люди работают. Есть мнение, что это… происшествие, или как его еще назвать… связано с армейской службой Павла. Это только версия. Мне еще нужно кое-что уточнить, а ваша задача сейчас — вспомнить всё, что было после Пашкиного дембеля. Как он жил, с кем встречался, общался, в каком пребывал настроении. Да, мы кое-что уже успели обсудить, но нам придется погрузиться в эту тему еще раз, и более основательно. Вы готовы?

— Я попробую, но, право слово, ничего существенного сказать не могу. Он стал очень замкнут после армии и не рассказывал ничего необычного.

— Ладно, посмотрим. А теперь звоните в полицию.

Нина Ивановна удалилась в кухню, и вскоре оттуда послышались сигналы клавиатуры телефона. Я же прошел в комнату, еще раз внимательно огляделся.

Однозначно ничего ценного налетчики не унесли, это видно невооруженным глазом. Стало быть, причина появления здесь чужаков лежала в иной плоскости. Они что-то искали.

Я хмыкнул. Нечто похожее случилось и со мной всего месяц назад: молодчики, искавшие Чудесный Медальон, перевернули мою квартиру, но не взяли ничего из дорогостоящей аппаратуры и драгоценностей. Слишком грубо и явно.

Что же вам нужно, паршивцы?

Наверно, я слишком самоуверен, но чутье подсказывало мне, что я знаю, где искать ответ. Достаточно протянуть логическую цепочку от ночных визитов «призрака» к сегодняшнему налету.

Я присел на край дивана, вытащил потертую записную книжицу Павла Рожкова. Полистал немного.

Телефоны, имена, эмоциональные личные заметки дневникового характера. Проклинаемый Ястреб…

— Скоро приедут, — сказала Нина Ивановна. — Вы дождетесь их приезда?

Я посмотрел на часы. Объяснять случайным ментам необходимость своего присутствия мне не хотелось, тем более что у меня нет ни одной официальной и уважительной причины держать это дело на контроле.

— Нет, к сожалению, мне нужно идти, чтобы кое-что выяснить. А вы пока пройдите по квартире, посмотрите еще раз внимательно, что пропало или, напротив, появилось.

Нина Ивановна обреченно кивнула. На осмотр у нее ушло не более пяти минут. Как я и предполагал, ничего не пропало и не появилось.

— Что же все это значит? — спросила она. — Кто-то хочет меня напугать?

— Вряд ли. Пугаться вам не стоит. Я найду ответ в ближайшее время.

— Что мне сказать полиции?

— Обрисуйте ситуацию, как обрисовали ее мне. Никаких лишних деталей не добавляйте, расскажите только о взломе двери и обыске в квартире. Остальное я беру на себя.

Мне великих трудов стоило распрощаться с Ниной Ивановной. Она не хотела отпускать, будто от меня одного зависел ее покой. Впрочем, так оно и было. Наряд полиции, который прибудет на осмотр квартиры, ожидает очередной глухарь — зацепиться не за что. Все упиралось в дело о Призраке, а я ни с кем делиться не собирался.

Сейчас мне крайне необходимо было встретиться с информатором, которого в клюве притащил Петя. А до встречи с ним успеть забрать Томку из садика.

Почему все самое интересное у меня остается на конец рабочего дня?!

Томка отнюдь не запрыгала в восторге от известия, что папа снова «взял работу на дом». В ее представлении летний вечер с родителем должен проходить по иному сценарию: пап-чка покупает гигантский рожок мороженого, отвозит ребенка в парк культуры и отдыха, до зеленых соплей катает на каруселях, на обратном пути покупает шоколадное яйцо и два чупа-чупса, а дома еще и позволяет смотреть мультики до полуночи.

В общем, когда я сообщил, что из садика мы направляемся на встречу с одним очень важным человеком, Томка скривилась и попросила оставить ее потусоваться с Олесей Петровной.

— Оставляй, — душевно предложила та.

— Нет, спасибо. Хватит с тебя и рабочего дня, проведенного с этими чертенятами.

(На самом деле я, безусловно, с удовольствием скинул бы дочку на вечер, но тогда мне пришлось бы забирать ее от Олеси, а я все никак не мог решиться встретиться с симпатичной мне женщиной в неформальной обстановке).

Словом, в семь вечера мы с дочерью сидели за столиком летнего кафе на местном Арбате и во все глаза изучали нашего собеседника. Пятью минутами ранее Томка подтянулась к моему уху и шепотом поинтересовалась:

— Это и есть твой «о-очень, блин, важный человек»?

— Не юродствуй.

— Чо?

— Капчо.

Она сочувственно покачала головой.